Глава 7. Праведники и злодеи. Всемирный отзвук деяний человека

Раав — символ уверовавших ханаанеев

После окончательного покорения Иерихона Иисус повелел бывшим разведчикам вывести из города жителей, уверовавших в единого Бога и укрывшихся в доме Раав:

И пошли юноши, высматривавшие город, в дом женщины и вывели Раав, и отца ее, и мать ее, и братьев ее, и всех, которые у нее были, и всех родственников ее вывели, и поставили их вне стана израильского. (Иис. Н. 6, 22)

Чуду падения стен Иерихона сопутствовало чудо спасения дома Раав, находившегося в стене: он не пострадал, и разведчики легко нашли его!

Помимо родственников Раав, в тексте четырежды упомянуты люди, очевидно, не состоявшие с ней в родстве (ст. 16, 21–22, 24). При этом в ст. 22 и 24 они названы наряду с ее родственниками, но отдельно от них (ср. ст. 22: «…и вывели Раав, и отца ее, и мать ее, и братьев ее, и всех, которые у нее были, и всех родственников ее…» — со ст. 24: «Раав же блудницу, и дом отца ее, и всех, которые у нее были…»). Если учесть, что под «домом отца» в библейском контексте подразумевается родство в целом, становится ясно, что прочие люди оказались в доме Раав по особой причине. Как мы уже упоминали, это могли быть только принявшие веру во Всевышнего.

Данная точка зрения подтверждается в ст. 22, где упомянуты כל משפחותיה ‹коль-мишпехотэ́г̃а› — «все ее се́мьи». В оригинале здесь множественное число (в синодальном переводе — «всех родственников ее»). Следовательно, кроме семьи Раав, в доме были и другие семьи; почему же все они названы «ее» семьями? Очевидно, потому, что их обращение к единому Богу произошло под влиянием Раав, и они породнились с ней духовно.

Каким же образом столько народу могло поместиться в жилище Раав? Видимо, находившийся в стене города дом занимал немалую площадь, поскольку сами стены, как мы уже говорили, были значительной толщины, а меж двух колец этих стен оставалось дополнительное пространство. Кроме того, Раав могла поместить часть гостей на кровле, как поступила с разведчиками (Иис. Н. 2, 6 и 8).

Почему же людей, выведенных из дома Раав, поставили «вне стана израильского» (Иис. Н. 6, 22)? Дело в том, что они еще не прошли ритуального очищения, чтобы войти в стан. Пребывание же вблизи стана гарантировало им безопасность. Их положение уже вне Иерихона, но еще «за станом» символизирует переход от язычества к жизни по Господним заповедям.

Воины не могли возвращаться после битвы в стан, не очистившись. То же касается и людей, приводимых ими с собой:

И пробудьте вне стана семь дней; всякий, убивший человека и прикоснувшийся к убитому, очиститесь в третий день и в седьмой день, вы и пленные ваши. (Числ. 31, 19)

Пленные (номинально в этом статусе находились и люди из дома Раав) приравнивались к израильтянам, проходя одинаковый с ними обряд очищения. Ведь побывать в городе, полном убитых воинов, и не оскверниться прикосновением к мертвым вряд ли возможно. В то же время,

Всякий, кто прикоснется… к убитому мечом, или к умершему… нечист будет семь дней.

‹…›

И пусть окропит чистый нечистого в третий и седьмой день, и очистит его в седьмой день; и вымоет он одежды свои, и омоет тело свое водою, и к вечеру будет чист.

Если же кто будет нечист и не очистит себя, то истребится человек тот… ибо он осквернил Святилище Господа… (Числ. 19, 16–20)

 Здесь говорится об очищении через окропление святой водой с растворенным в ней пеплом рыжей телицы (Числ. 19, 1–19).

Стан израильский обладал священным статусом, ибо в центре его пребывала Скиния, в которой обитал Сам Господь:

И устроят они Мне Святилище, и буду обитать посреди них. (Исх. 25, 8)

Очищение кроплением и омовение ближних Раав перед допущением в стан символизирует очищение души перед вхождением в Царство Божие:

…Кроплением очистив сердца от порочной совести, и омыв тело водою чистою,

Будем держаться исповедания упования неуклонно, ибо верен Обещавший… (Евр. 10, 22–23)

При этом кропление очистительной водой указывает на внутреннее обновление через покаяние:

Окропи меня иссопом, и буду чист; омой меня, и буду белее снега.

‹…›

Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня. (Пс. 50, 9–12)

— «белее снега» становится наш внутренний человек после покаяния и Божьего прощения.

Омовение же тела указывает на внешнее погружение в воду ради таинственной смерти для греха и возрождения для праведности:

Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились?

Итак, мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. (Римл. 6, 3–4)

Раав с теми, кого она призвала и обратила к Богу, символизирует всех уверовавших язычников, окропляемых и омываемых благодатью Господней и готовящихся вступить в «стан» — собрание праведных духов, Царство Небесное:

…Вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму…

К торжествующему собору… и к Судии всех Богу, и к духам праведников…

…И к Крови кропления… (Евр. 12, 22–24)

Стан израильский прообразно являл «град Бога живого, небесный Иерусалим»; обитавшие в нем — «торжествующий собор… духов праведников»; Скиния — Божий суд («Судию всех Бога»); окропление очистительной водой — кровь Мессии, окропляющую сердце («совесть») кающегося:

Ибо если… пепел телицы, через окропление, освящает оскверненных…

То кольми паче Кровь Христа… очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному! (Евр. 9, 13–14)

О Раав и ее окружении далее говорится:

Раав же блудницу, и дом отца ее, и всех, которые у нее были, Иисус оставил в живых, и она живет среди Израиля до сего дня… (Иис. Н. 6, 24)

«Оставил в живых» (החיה ‹г̃эхэйа́›, буквально «оживил») — имеется в виду не только данное ей разрешение жить среди народа Израиля, но и возрождение души для новой, духовной жизни, а это подобно воскресению из мертвых:

Вовек не забуду повелений Твоих, ибо ими Ты оживляешь меня. (Пс. 118, 93)

О таком оживляющем действии заповедей говорится в Книге Левит:

Соблюдайте постановления Мои и законы Мои, которые исполняя, человек будет жив… (Лев. 18, 5)

Сообщением о том, что Раав «живет в Израиле до сего дня», Писание не ограничивается. Дальнейшая судьба ее и ее потомства прослеживается в ряде библейских повествований. Так, из родословия Иисуса Христа мы узнаём, что потомок Иуды, сына Иакова, в седьмом поколении по «линии первенцев» (то есть по прямой мужской линии), носивший имя Салмон, стал мужем Раав (в синодальном переводе названной Рахавой):

Салмон родил Вооза от Рахавы… (Матф. 1, 5)

Родившийся от этого брака Вооз был, как и его отец, князем колена Иуды; он женился на моавитянке Руфи, принявшей веру Израиля. Вооз — прадед царя Давида и предок Мессии (I Пар. 2, 11–15; Матф. 1, 5–16). Так за свою верность единому Богу Раав вошла в родословие царей иудейских — в том числе и того царя, надпись с именем которого венчала крест:

И поставили над головою его надпись, означающую вину его: сей есть Иисус, царь Иудейский. (Матф. 27, 37)

Имена Раав, мужа ее Салмона и сына Вооза имеют символический смысл. Как мы уже говорили (см. с. 55), רחב ‹Раха́в› означает «широкая [душой]», «щедрая». Салмон, в оригинале שלמא ‹Сальма́› — «одежда», «облачение» (I Пар. 2, 11 и 51), в другом варианте текста — שלמון ‹Сальмо́н›, то есть «одетый», «облаченный» (Руф. 4, 20–21). Салмон был, по-видимому, правителем Вифлеема — того города, возле которого встретились Руфь и Вооз и который стал впоследствии родиной царя Давида и Иисуса Христа (Руф. 1, 22; 2, 4; I Цар. 16, 1 и 4; Матф. 2, 1). Значение же имени בעז ‹Боа́з› («Вооз» в синодальном тексте) — «в нем сила». Эти три имени, вписанные в родословное древо Мессии, говорят о том, что «широта» человеческой души, ее щедрость (Раав), «облаченная» в дела миролюбия (в имени Сальма, Сальмон — те же буквы, что и в слове שלום ‹шало́м› — «мир»), наделяет человека особой духовной силой (Вооз).

Так прозелитка Раав удостоилась чести стать женой выдающегося деятеля Израиля, князя иудейского колена. Это учит нас тому, что в глазах Бога имеет цену не этническое или социальное происхождение, не имущественное положение (Раав после разрушения Иерихона лишилась дома и собственности), а лишь вера и преданность души, Ему служащей. Такие души Бог соединяет между собой с особой целью, только Ему ведомой…

Однако существует и другое, иудейское предание о судьбе Раав: согласно ему, она вышла замуж за самого Иисуса Навина, и впоследствии среди их потомков числились великие пророки Иеремия и Иезекииль, а также пророчица Хульда (она же Алдама — IV Цар. 22, 14). Но дело в том, что Иеремия и Иезекииль были пророками-священниками, то есть прямыми потомками Аарона (Иер. 1, 1; Иез. 1, 3), а Иисус Навин происходил из колена Ефремова — следовательно, прямыми его потомками по мужской линии эти пророки оказаться не могли. Если они и восходили к Иисусу и Раав, то только по боковой ветви. В то же время брак Раав с Салмоном мог стать вторым и состояться уже после кончины Иисуса Навина. Салмон был князем колена Иуды — а значит, одним из ближайших сподвижников Иисуса Навина (см. I Пар. 2, 10–11, где «князем сынов Иудиных» назван уже отец Салмона — Наассон).

«На первенце своем…»

Вернемся к судьбе города Иерихона. Он был сожжен, причем Иисус произнес свое знаменитое проклятие:

В то время Иисус поклялся и сказал: проклят пред Господом тот, кто восставит и построит город сей Иерихон; на первенце своем он положит основание его и на младшем своем поставит врата его. (Иис. Н. 6, 25)

Почему именно этому городу адресовалось проклятие? Он был первым, завоеванным израильтянами, и остался для них символом идолопоклонства земли Ханаанской; в его образе проклятию подвергался весь строй демонической религии и нечестивой жизни ханаанеев.

Что же подразумевается здесь под проклятием? Глагол ארר ‹ара́р› — «проклинать» родствен ארה ‹ара́› — «пылать», «пробивать» и «обрывать». Проклятие призвано лишить проклинаемых природной защиты (ср. проклятие смоковницы — Марк. 11, 21), после чего к ним подступают силы зла и разрушения — «сожигающие», «разбивающие» и «умаляющие». Эти злые силы начинают действовать с самого момента проклятия, «пробивая» духовную, душевную и физическую «защитные оболочки» проклинаемого. Если проклятие произносится магами-заклинателями, то его осуществляют демоны, темные духи. Если же проклинает пророк или праведник, то «ангелы-губители», «злые ангелы» (Исх. 12, 23; Пс. 77, 49), направляемые Божьим судом, исполняют изреченное:

Проклятие Господне на доме нечестивого, а жилище благочестивых Он благословляет. (Прит. 3, 33)

Проклятие Иисуса Навина относилось к человеку, который в будущем восстановит Иерихон, символ идолослужения. Имея в виду ханаанейский обычай приносить в жертву детей при закладке города, Иисус предсказал, что проклинаемый «на первенце своем» заложит основание возводимого им Иерихона и «на младшем своем» поставит его ворота. Поскольку же Закон Божий наказывает за такие поступки смертной казнью:

…Кто из сынов Израилевых и из пришельцев, живущих между израильтянами, даст из детей своих Молоху, тот да будет предан смерти… (Лев. 20, 2),

то проклятие Иисуса Навина следует понимать метафорически, в том смысле, что в начале отстраивания Иерихона умрет первенец строителя, а затем смерть постигнет всех его детей, младший из которых погибнет при возведении ворот (то есть при окончании строительства).

Проклятие Иисуса исполнилось столетия спустя — при североизраильском царе Ахаве:

В его дни Ахиил вефилянин построил Иерихон: на первенце своем Авираме он положил основание его и на младшем своем сыне Сегубе поставил ворота его, по слову Господа, которое Он изрек чрез Иисуса, сына Навина. (III Цар. 16, 34)

Царь Ахав ввел финикийско-ханаанейское идолопоклонство, служение Ваалу и Астарте (III Цар. 16, 31–33); при нем убивали пророков Господних (там же, 18, 13; 19, 10). Можно было бы предположить, что в правление этого царя упомянутый Ахиил вефилянин (Вефиль — город к северо-западу от Иерихона) поступил по-ханаанейски, заложив отстраиваемый Иерихон на костях своих детей. Но это противоречит сказанному: свое проклятие Иисус произнес «по слову Господню», то есть как пророк. Слова проклятия принадлежали не Иисусу, а Самому Всевышнему, и содержали в себе угрозу гибели потомства того человека, который вновь отстроит Иерихон. Проклятие, постигшее Ахиила, состояло именно в смерти всех его сыновей в период возведения города. Знаменательно, что восстановление Иерихона, символа идолослужения, произошло как раз в правление нечестивого Ахава.

Народ как единое тело

Повествование о взятии Иерихона завершается словами:

И Господь был с Иисусом, и слава его носилась по всей земле. (Иис. Н. 6, 26)

«Слава» — так переведено выражение שמעו ‹шам’о́›, «слух о нем». Этим стихом заканчивается рассказ о первой победе Иисуса. Но ведь ей чудесным образом содействовал Господь, и поэтому «слава его» здесь может пониматься как сказанное о Господе — «слава Его». Ведь победы Иисуса распространяли весть о Создателе и укрепляли веру в Него «по всей земле»! Под «землей» (הארץ ‹г̃а-а́рец› — «земля», «страна» с определенным артиклем, то есть «эта страна») подразумевается в первую очередь Ханаан, многие жители которого, слыша о происходящем, переходили от многобожия к единобожию. Но, конечно, события такого масштаба не могли оставаться неведомыми и в других странах — не только соседних (Египте, государствах Междуречья, Сирии, Малой Азии), но и отдаленных.

В Северной Африке еще в первые века нашей эры сохранялись каменные обелиски с надписями, воздвигнутые ханаанеями, переселившимися сюда «от лица разбойника Иехошуа», то есть Иисуса Навина. Иисус в этих надписях назывался «волком» — такой страх наводило его войско на идолослужителей. Очевидно, что слава о нем распространялась не только в Ханаане, но и «по всей земле» — в буквальном смысле.

Победы израильтян были обусловлены их верностью Богу. Поэтому преступление одного человека могло стать причиной поражения многих, ведь сказано:

…Часть Господа народ Его, Иаков наследственный удел Его. (Втор. 32, 9)

Весь народ называется именем одного праотца, Иакова-Израиля, и составляет единый «удел Господень». Как в теле заболевание одного органа отражается на всех остальных, так происходит и в народе Израиля, а равно и в Церкви:

Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены.

И вы — тело Христово, а порознь — члены. (I Кор. 12, 26–27)

Говоря о народе Израиля, апостол утверждает то же самое:

Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба.

Посмотрите на Израиля по плоти: те, которые едят жертвы, не участники ли жертвенника? (I Кор. 10, 17–18)

Ахан и поражение при Гае

После взятия Иерихона закон взаимной ответственности всех членов общества Господня проявил свою силу также и в негативном смысле: грех одного человека трагически отразился на судьбе многих. Поэтому и сказано, что не кто-то один, но и в целом

…Сыны Израилевы сделали преступление и взяли из заклятого… (Иис. Н. 7, 1)

В оригинале — «преступление в заклятом» (בחרם ‹ба-хэ́рем›). Это значит, что люди вторглись в область запретного и присвоили себе то, что им не принадлежало, хотя и были предупреждены Иисусом перед захватом города:

Но вы берегитесь заклятого, чтоб и самим не подвергнуться заклятию, если возьмете что-нибудь из заклятого, и чтобы на стан сынов Израилевых не навести заклятия и не сделать ему беды. (Иис. Н. 6, 17)

«…И не сделать ему беды» — в оригинале глагол עכר ‹аха́р›, означающий «встревожить» или «разрушить»: нарушение слаженной деятельности «духовного тела» народа из-за прегрешения одного из его членов имеет тяжкие последствия.

В стихе 7, 1 словом «преступление» переведено מעל ‹ма́аль› — «измена», «обман», буквально «[пребывание] поверх», то есть как бы вознесение своего эгоистического желания над заповедью. Это преступление состояло из двух нарушений Закона: первое — присвоение золота и серебра, предназначенных для Скинии, второе — отбирание у выселяемых ханаанеев «прекрасной сеннаарской одежды» (7, 21). Таким образом, кража коснулась одновременно и святыни Господней, и имущества человеческого, ведь, как мы говорили (см. с. 124), изгоняемым жителям Иерихона разрешалось уносить с собой вещи (кроме драгоценных металлов — контрибуции в пользу победителей): имущество помогало им устроиться на новом месте — вне Ханаана.

Преступления против Господа и человека обычно «ходят парой» и отмечаются в Писании как единое целое:

Неужели не вразумятся все, делающие беззаконие, съедающие народ мой, как едят хлеб, и не призывающие Господа? (Пс. 13, 4)

Имя того, кто совершил двойное преступление, — Ахан:

…Ахан, сын Хармия, сына Завдия, сына Зары, из колена Иудина, взял из заклятого, и гнев Господень возгорелся на сынов Израиля. (Иис. Н. 7, 1)

Возможно, имя עכן ‹Аха́н› происходит от того же глагола עכר ‹аха́р› — «тревожить», «разрушать», о котором говорилось выше. Этот же человек назван в другом месте Ахаром:

Сыновья Харми: Ахар, наведший беду на Израиля, нарушив заклятие. (I Пар. 2, 7)

В оригинале здесь обыгрывается этимология имени Ахар-Ахан: עכר עוכר ‹Аха́р охэ́р› — «Ахар-возмутитель» или «Ахар-разрушитель» (в синодальном переводе — «Ахар, наведший беду»).

В самом имени Ахара-Ахана можно усмотреть намек на преступные склонности этого человека. Однако имя нисколько не освобождает его носителя от ответственности: он может и не поддаться злому влечению (в противоположность некоторым современным теориям о невиновности человека, «психически предрасположенного» к противоправным действиям).

Ко всем случаям проявления греховной человеческой природы относится предупреждение, полученное первым преступником — Каином:

…Если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним. (Быт. 4, 7)

Как бы у входа в сознание «лежит» (רבץ ‹рове́ц› — глагол, с помощью которого описывается лежащее животное) эгоистическое начало, затаившееся подобно хищнику. Оно страстно стремится (תשוקתו ‹тэшукато́› — «его страсть», «его влечение»; в синодальном тексте — «он влечет тебя к себе», правильнее — «к тебе влечение его») наброситься на человеческий разум и овладеть им. Но человеку дана возможность одержать победу над этим «хищником».

Описав нарушение Аханом заклятия, повествование возвращается к военным событиям и показывает, как на них отражается преступление, совершенное втайне. Оказывается, сокрытая причина играет главную роль в исходе битвы:

Иисус из Иерихона послал людей в Гай, что близ Беф-Авена, с восточной стороны Вефиля, и сказал им: пойдите, осмотрите землю. Они пошли и осмотрели Гай. (Иис. Н. 7, 2)

Военные события разворачиваются в тех самых местах, где некогда Авраам проповедовал местным жителям единобожие:

Оттуда двинулся он к горе, на восток от Вефиля; и поставил шатер свой так, что от него Вефиль был на запад, а Гай на восток; и создал там жертвенник Господу, и призвал имя Господа. (Быт. 12, 8)

Те же места и города, включая «восточную сторону от Вефиля», перечислены в Книге Иисуса Навина. Вот только Вефиль здесь назван Беф-Авен. Почему?

Авраам некогда поставил свой шатер — обитель истинной веры — между Гаем и Вефилем. Гай, העי ‹г̃ай›, переводится как «груда камней», «развалины»; а Вефиль, בית אל ‹Бейт-Эль›, — как «дом Божий». Авраам призывал жителей Ханаана перейти от духовного разрушения (город Гай) к поклонению единому Богу (город Вефиль), вести жизнь, исполненную милосердия, и поклоняться Творцу в «доме Божьем». Дорога с востока на запад — из Гая в Вефиль — совпадает с движением Солнца, что означает согласие призыва Авраамова с природной предрасположенностью души человеческой к добру. Указанный Авраамом путь связан с духовным восхождением — не случайно говорится, что он «двинулся к горе» (Быт. 12, 8); гора же в Писании — символ движения ввысь, к Господу:

Кто взойдет на гору Господню, или кто станет на святом месте Его?

Тот, у которого руки неповинны и сердце чисто… (Пс. 23, 3–4)

Если в синодальном тексте об Аврааме сказано:

…И призвал имя Господа. (Быт. 12, 8),

то в оригинале стоит выражение ויקרא בשם ‹ва-йикра́ бэ-шем›, то есть «взывал [проповедовал, призывал] во имя [Господа]». Жертвенник, воздвигнутый праотцем, служил знаком жертвенной жизни, к которой и призывал Авраам.

Более четырех столетий миновало от Авраама до Иисуса Навина (Быт. 15, 13 и 16; Исх. 12, 40–41). За это время «наполнилась мера беззаконий аморреев» (Быт. 15, 16). Проповедь Авраама была забыта, жители Ханаана окончательно предались демоническим силам, и человеческие жертвоприношения распространились по всей стране. Вот почему Вефиль, בית אל ‹Бейт-Эль› — «дом Божий», превратился в Беф-Авен, בית־און ‹Бейт-Авен› — «дом лжи»; под «ложью» подразумевается служение ложным богам и образ жизни, на нем основанный.

Спустя столетия пророк Осия снова назовет Вефиль, знаменитый город Израильского царства, Беф-Авеном:

Если ты, Израиль, блудодействуешь, то пусть не грешил бы Иуда; и не ходите в Галгал, и не восходите в Беф-Авен, и не клянитесь: «Жив Господь!» (Ос. 4, 15)

Почему же Осия вновь именует Вефиль Беф-Авеном? Потому, что именно там царь Иеровоам после отпадения Северного царства основал капище, чтобы отвести народ от поклонения Господу:

…Царь сделал двух золотых тельцов и сказал народу: не нужно вам ходить в Иерусалим…

И поставил одного в Вефиле, а другого — в Дане. (III Цар. 12, 28–29)

Символически Вефиль, «дом Божий», либо является местом почитания Всевышнего, либо, при отступлении от Господа, превращается в Беф-Авен — «дом лжи»:

Как! Вы крадете, убиваете и прелюбодействуете…

И потом… становитесь пред лицом Моим в доме сем… и говорите: «Мы спасены», чтобы впредь делать все эти мерзости.

Не соделался ли вертепом разбойников в глазах ваших дом сей, над которым наречено имя Мое?.. (Иер. 7, 9–11)

Однако в тексте Книги Иисуса Навина названия Беф-Авен и Вефиль соседствуют:

…Близ Беф-Авена, с восточной стороны Вефиля… (Иис. Н. 7, 2)

Словом און ‹а́вен›, «ложь», древние евреи заменяли имя Ваала и других ханаанейских богов, во исполнение заповеди:

…Имени других богов не упоминайте; да не слышится оно из уст твоих. (Исх. 23, 13)

Например, у пророка Осии «высоты Ваала» (на которых совершались жертвоприношения этому божеству) именуются «высотами Авена»:

И истреблены будут высоты Авена, грех Израиля; терние и волчцы вырастут на жертвенниках их… (Ос. 10, 8)

Напрашивается вывод, что Беф-Авен — эвфемистическое (заместительное) название города, нареченного в честь Ваала. Однако является ли все-таки этот город Вефилем?

О Гае сказано, что он עם־בית און מקדם לבית־אל ‹им-Бейт Авен ми-кэ́дем ле-Вейт Эль› — «[рядом] с Бейт-Авеном, к востоку [по отношению] к Бейт-Элю». Как понять это описание? Об одном ли городе — Беф-Авене и Вефиле — здесь идет речь? В списке городов, покоренных Иисусом, Беф-Авен отдельно не отмечен:

Один царь Иерихона, один царь Гая, что близ Вефиля… (Иис. Н. 12, 9)

Также и в главе 8 Беф-Авен не упомянут — фигурируют только Гай и Вефиль (ст. 9, 12, 17). А значит, Вефиль и Беф-Авен — названия одного и того же города; или же Беф-Авен — пригород (либо квартал) Вефиля, в котором находилось капище Ваала.

Каков же символический смысл выражения בית און מקדם לבית־אל ‹Бейт Авен ми-кэ́дем ле-Вейт Эль› — «дом лжи к востоку от дома Божьего»?

Вефиль, «дом Божий», расположен к западу от Гая («развалин»), означая естественное для души («по ходу солнца») стремление к истинному Богу, движение к Его дому. Но на этом пути, «не доходя» до Господнего Храма, душу подстерегает ложное учение многобожия — «дом лжи». В отличие от Гая — «развалин» опустошенной жизни, Беф-Авен — это все же «дом», то есть жизнь организованная, устроенная по своим особым законам. Только в ней все направлено на служение не Господу, а Ваалу. Живя так, человек жертвует всем — даже собственными детьми, чтобы преумножить свое благополучие:

И в доме, над которым наречено имя Мое, поставили мерзости свои, оскверняя его.

Устроили капища Ваалу в долине сыновей Енномовых, чтобы проводить через огонь сыновей своих и дочерей своих в честь Молоху… (Иер. 32, 34–35)

Самые нечестивые цари воздвигали статуи Ваала прямо в Храме Господнем (IV Цар. 21, 3–5). Отсюда ясно, почему либо Беф-Авен тесно примыкает к Вефилю (являясь кварталом или пригородом его), либо оба названия относятся к одному и тому же городу…

Возникнув «на пути» в Вефиль («дом Божий») и уловив душу в сети служения Ваалу, Беф-Авен («дом лжи») закрывает дорогу к истине. Ибо истина неотделима от своего Источника — Бога живого, и Сам Он, по слову пророка, есть истина:

А Господь Бог есть истина; Он есть Бог живой и Царь вечный…

Так говорите им: боги, которые не сотворили неба и земли, исчезнут с земли и из-под небес.

Он сотворил землю силою Своею, утвердил вселенную мудростью Своею и разумом Своим распростер небеса. (Иер. 10, 10–12)

…Итак, Иисус посылает воинов, чтобы разведать, насколько боеспособен и защищен город Гай:

…Пойдите, осмотрите землю… (Иис. Н. 7, 2)

Глаголом «осмотреть» переведено слово רגל ‹рага́ль› — «ступать». Если синодальный текст подчеркивает здесь важность зрительного восприятия, то оригинал — необходимость «ступать» по земле, которую надо завоевать. Последнее возвращает нас ко временам Авраама:

Встань, пройди по земле сей в долготу и в широту ее, ибо Я тебе дам ее. (Быт. 13, 17)

«Обойти», то есть непосредственно обозначить свое присутствие в обетованных Богом землях, — это часть миссии великого праотца. И вот теперь по следам Авраама движутся воины Иисуса:

…Они пошли и осмотрели Гай.

И возвратившись к Иисусу, сказали ему: не весь народ пусть идет, а пусть пойдет около двух тысяч или около трех тысяч человек, и поразят Гай… (Иис. Н. 7, 2–3)

Правильнее было бы перевести не «пусть идет», а «пусть взойдет» (יעל ‹йаа́ль›). По мере продвижения с востока на запад народ осуществлял восхождение на возвышенную, гористую часть Ханаана. Также и в духовном смысле завоевание «обетованной земли» требует внутреннего возвышения:

Путь жизни мудрого вверх… (Прит. 15, 24)

Почему же разведчики посоветовали двинуться к Гаю с малым числом воинов? Они увидели, что население города невелико и мощную армию снаряжать излишне:

…Всего народа не утруждай туда, ибо их мало там. (Иис. Н. 7, 3)

Однако, как известно, «человек предполагает, а Бог располагает»:

От Господа направляются шаги человека; человеку же как узнать путь свой? (Прит. 20, 24)

В расчетах разведчиков не были приняты во внимание невидимые обстоятельства. И вот совершённый Аханом грех привел к поражению воинов Иисуса немногими ханаанеями:

Итак, пошло туда из народа около трех тысяч человек, но они обратились в бегство от жителей Гайских. (Иис. Н. 7, 4)

Здесь отмечено главное: «обратились в бегство». Страх и нерешительность объяли воинов Иисуса, что и стало причиной поражения. Подробности этой неудачи изложены далее:

Жители Гайские убили из них до тридцати шести человек… (Иис. Н. 7, 5)

Число убитых знаменательно: по три человека из каждого колена!

Это открыло народу глаза на неслучайность происшедшего, на связь поражения с еще не выявленным грехом. Ведь бегство, вызванное страхом, противоречило благословению, дарованному в лице Иисуса всему народу:

…Не отступлю от тебя и не оставлю тебя.

Будь тверд и мужествен… (Иис. Н. 1, 5–6)

«Смятение», в которое Господь обещал привести ханаанеев, по какой-то причине обратилось на самих израильтян:

…Предаст их тебе Господь, Бог твой, и приведет их в великое смятение… (Втор. 7, 23)

Уже после перехода через Чермное море народ узнал, что помощь Всевышнего укрепляет его, а врагов повергает в трепет:

…Уныли все жители Ханаана.

Да нападет на них страх и ужас; от величия мышцы Твоей да онемеют они, как камень… (Исх. 15, 15–16)

Теперь же случилось наоборот, притом единичным поражением дело не ограничилось: жители Гая

…Преследовали их от ворот до Севарим и разбили их на спуске с горы… (Иис. Н. 7, 5)

В оригинале сказано לפני השער ‹лифнэ́й га-ша́ар› — «перед воротами», то есть воинов Иисуса непосредственно перед городом встретил вооруженный отряд. «До Севарим» — עד־השברים ‹ад-г̃а-швари́м›, буквально «до сокрушений» (множественное число). Существовал ли географически населенный пункт, называемый Севарим, сказать трудно; скорее всего, имеется в виду не место, а состояние: «преследовали… до сокрушений». Почему же «сокрушения» — во множественном числе? Видимо, потому, что одно из них было физическим (разгром воинства), а другое — духовным (сокрушение сердца, раскаяние перед Господом в грехах). Ведь тот же глагол שבר ‹шава́р›, «сокрушать», употребляется, когда речь идет о сокрушенном сердце:

Близок Господь к сокрушенным сердцем и смиренных духом спасет. (Пс. 33, 19)

Как только раскаяние ломает стены, воздвигнутые грехом между человеком и Богом, Создатель становится ближе — и Его спасение приближается…

Сказано, что жители Гая поразили израильтян, когда те сходили с возвышенности:

…И разбили их на спуске с горы… (Иис. Н. 7, 5)

«На спуске»: слово מורד ‹мора́д›, «спуск», образовано от глагола ירד ‹йара́д› — «нисходить», противоположного по смыслу глаголу עלה ‹ала́› — «восходить», «возвышаться». Воинство Иисуса находилось в состоянии упадка духа, внутреннего угнетения:

Глубоко упали они… Он вспомнит нечестие их, накажет их за грехи их. (Ос. 9, 9)

В момент духовного падения поражение постигает как отдельного человека, так и целый народ:

За грех корыстолюбия его Я гневался и поражал его, скрывал лицо и негодовал… (Ис. 57, 17)

В данном случае именно грех корыстолюбия одного человека, Ахана, отразился на положении всего народа:

…Страдает ли один член, страдают с ним все члены… (I Кор. 12, 26)

Раздирание одежд и «одежды кожаные»

Когда пришло известие о поражении возле города Гая,

…Сердце народа растаяло и стало, как вода. (Иис. Н. 7, 5)

Некоторые толкователи понимают название «Севарим» как «каменоломни» — место, где «сокрушают» камни. Такое толкование наилучшим образом отражает духовное состояние кающихся — тех, у кого «каменная оболочка» сердец разбивается и сердца вновь становятся восприимчивыми к присутствию Господа:

…И возьму из плоти их сердце каменное, и дам им сердце плотяное,

Чтобы они ходили по заповедям Моим… (Иез. 11, 19–20)

Поэтому сказано, что при известии о поражении «сердце народа растаяло»: упорное в противлении Всевышнему сердце сравнивается с твердым камнем, а смягчающееся — с потоком воды; камень как бы тает, превращаясь в водоем. Псалмопевец прославляет Господа,

…Превращающего скалу в озеро воды и камень — в источник вод. (Пс. 113, 8)

Но почему столь незначительное поражение (убиты были всего тридцать шесть человек из трех тысяч) привело народ в ужас? Ведь «таяние сердца» обычно связано с очень сильным испугом:

Оттого руки у всех опустились, и сердце у каждого человека растаяло.

Ужаснулись, судороги и боли схватили их… (Ис. 13, 7–8)

Небольшая военная неудача после блистательного успеха — взятия Иерихона, — казалось бы, не должна была так испугать народ. Но дело в том, что израильтяне, уже хорошо понимавшие к тому времени «знаковую систему» Всевышнего, усмотрели в поражении при Гае то «изменение десницы Господней» (свидетельство прекращения Его помощи), которое грозило в дальнейшем глобальными катастрофами:

Неужели Бог забыл миловать? Неужели во гневе затворил щедроты Свои?

И сказал я: «Вот мое горе — изменение десницы Всевышнего». (Пс. 76, 10–11)

«Изменение десницы» — это отступление милости Божьей от народа, поскольку правая рука Господа символизирует милосердие, а левая — строгость:

Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня. (Песн. П. 2, 6)

Эти слова невесты из Песни Песней мистики издревле толковали как относящиеся к Богу и человеку, причем «объятие» правой рукой означает защиту, а положение левой руки в изголовье — строгий суд (наблюдение за мыслями).

Итак, народ ужаснула не столько военная неудача, сколько стоящая за ней духовная реальность — «изменение десницы» Всемогущего… Вот почему

Иисус разодрал одежды свои, и пал лицом своим на землю пред ковчегом Господним, и лежал до самого вечера, он и старейшины Израилевы, и посыпали прахом головы свои. (Иис. Н. 7, 6)

Для Иисуса, как и для Моисея, ковчег завета был не только символом присутствия Божьего, но и тем местом, откуда раздавался голос свыше:

Там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения… (Исх. 25, 22)

Раздирание одежд при горестном известии — древнейшей обычай (Быт. 37, 29 и 34; Суд. 11, 35; II Цар. 1, 11; 13, 31), означающий готовность отречься от телесной жизни, приобщиться к умершим; ведь одежды символизируют тело, облекающее душу после грехопадения:

…Сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их. (Быт. 3, 21)

Телесное существование как жизнь в «кожаных одеждах» упоминается в Книге Иова:

Не Ты ли вылил меня, как молоко, и, как творог, сгустил меня,

Кожею и плотью одел меня, костями и жилами скрепил меня… (Иов. 10, 10–11)

Иисус и старейшины не только разодрали одежды, но и «посы́пали прахом головы». В оригинале сказано «и подняли [ויעלו ‹ва-йаалу́›] прах на головы» — это также часть траурного ритуала, означающая готовность быть погребенным, «покрыться землей». Но этот обычай имеет и дополнительный смысл: земля — символ материи, посыпание ею головы говорит о том, что вещество как бы превозмогает дух, что напор горести превосходит возможность осмыслить ее, одолеть усилиями разума.

Материальные обстоятельства, угнетающие дух, предстают в образах как праха, так и воды:

Бездна бездну призывает голосом водопадов Твоих; все воды Твои и волны Твои прошли надо мною. (Пс. 41, 8)

«Засыпанный» скорбями человек уподобляется погребенному:

Враг преследует душу мою, втоптал в землю жизнь мою, принудил меня жить во тьме, как давно умерших. (Пс. 142, 3)

Разодрав одежды и покрыв голову прахом, Иисус обращается к Господу, вопрошая о причине поражения:

И сказал Иисус: о, Господи Владыка! для чего Ты перевел народ сей чрез Иордан — дабы предать нас в руки аморреев и погубить нас?.. (Иис. Н. 7, 7)

Он умоляет, чтобы Всевышний возвратил Свое покровительство  народу, иначе лучше было бы израильтянам остаться жить в Заиорданье, то есть отказаться от возложенной на них миссии и стать как все народы:

…О, если бы мы остались и жили за Иорданом! (Иис. Н. 7, 7)

Выражение оригинала ולו הואלנו ‹вэ-лу г̃оа́льну› — «если бы мы остались», «если бы мы решились», «если бы мы согласились» указывает на существовавшую для народа возможность совокупным согласием решиться на тот или иной жизненный выбор. «Жить за Иорданом» было, как мы помним, предоставлено коленам Рувима и Гада и половине колена Манассии. Вероятно, Иисус подразумевал, что и весь Израиль в целом еще не созрел для поселения на Святой земле, условия жизни в которой более строгие, чем в других местах. Поэтому народу было бы лучше до времени поселиться у рубежа страны праотцев. Здесь Иисус уподобился Моисею, который сказал Богу:

…Если не пойдешь Ты Сам с нами, то и не выводи нас отсюда… (Исх. 33, 15)

Перекликается со словами Моисея и дальнейшая речь Иисуса:

О, Господи! что сказать мне после того, как Израиль обратил тыл врагам своим?

Ханаанеи и все жители земли услышат, и окружат нас, и истребят имя наше с земли. И что сделаешь тогда имени Твоему великому? (Иис. Н. 7, 8–9)

Когда Господь грозил Своему народу истреблением в пустыне, Моисей приводил тот же аргумент: имя Господне не будет после этого прославляемо народами. —

…Если Ты истребишь народ сей… то народы, которые слышали славу Твою, скажут:

Господь не мог ввести народ сей в землю, которую Он с клятвою обещал ему…

Итак, да возвеличится сила Господня… (Числ. 14, 15–17)

Как некогда Моисей, теперь и Иисус Навин оспаривает приговор Божий, заступаясь за Израиль…

Многослойность греха

Однако Иисус не знал настоящей причины поражения при Гае. Создатель, выслушав его жалобы, наконец открыл ему эту причину:

Господь сказал Иисусу: встань, для чего ты пал на лицо твое? (Иис. Н. 7, 10)

Моисею и Аарону, неоднократно повергавшимся пред Господом в мольбе за Израиль, Бог таких слов не говорил (Числ. 16, 22 и 45; 20, 6) — очевидно, потому, что эти вожди опасались за само существование народа, вызвавшего гнев Творца. Теперь же согрешил лишь один человек; его требовалось наказать, чтобы вина была снята со всего народа:

Израиль согрешил, и преступили они завет Мой, который Я завещал им; и взяли из заклятого, и украли, и утаили, и положили между своими вещами. (Иис. Н. 7, 11)

Грех, содеянный Аханом, до момента его обличения распространяется на весь народ («Израиль согрешил»). «Локализация» греха, снятие его с народа произойдет через восстановление правосудия:

…Смой с Израиля кровь невинного — и будет тебе хорошо. (Втор. 19, 13)

В процитированном стихе идет речь о наказании убийцы: вина кровопролития «смывается» со всего народа (то есть народ освобождается от ответственности за преступление), только когда убийца бывает наказан. Этот же принцип применяется и к другим смертным грехам, в числе которых — и содеянное Аханом. Его преступление в глазах Божьих состоит из шести отдельных грехов: «согрешил», «преступил завет», «взял из заклятого», «украл», «утаил», «положил между своими вещами» (Иис. Н. 7, 11). Данное перечисление, в котором одна вина вытекает из другой, — свидетельство глубины смертного греха и тяжкой, многочастной ответственности за него. Присмотримся к этому перечню.

Прежде всего, нарушающий заповедь Закона совершает грех («Израиль согрешил»):

…Грех есть беззаконие. (I Иоан. 3, 4)

Глагол חטא ‹хата́› — «грешить» — имеет также значения «оступаться», «не попадать в цель», «уклоняться», «упускать».

Цель пребывания человека на земле — его совершенствование под руководством Закона. Нарушая Закон, человек уклоняется от своей миссии, упускает смысл своего существования, сбивается с пути.

Следующая часть обвинения — «преступили завет». Любой человек обличается собственной совестью (Римл. 2, 14–16), поэтому первый пункт обвинения («согрешил») относится к грешнику, независимо от его веры или родословия. Но израильтянин, сознательно греша, еще и преступает завет, заключенный его предками с Господом у горы Синай, а это — отдельный проступок.

Далее: «взяли из заклятого», а затем — «украли». «Взять» — не значит украсть. Захватив чужое, можно еще одуматься и вернуть его — посему это два действия, два греха: дурной замысел и его осуществление.

После говорится: «утаили». Обман, лицемерие, когда укравший притворяется невиновным, — еще один грех. Наконец, «положили между своими вещами», то есть без зазрения совести прибавили похищенное к собственному имуществу, как будто так и следовало, — это отдельное преступление.

Объяснив поражение в бою тяжестью совершенного греха, Господь предупреждает:

…Они подпали заклятию; не буду более с вами, если не истребите из среды вашей заклятого. (Иис. Н. 7, 12)

«Подпали заклятию», а точнее היו לחרם ‹г̃айу лэ-хе́рем› — «стали херемом»: приняв в свою среду заклятое, люди как бы слились с ним воедино. Грех, входя в душу, захватывает ее пространство, «объединяется» в ней и порабощает ее:

…Всякий, делающий грех, есть раб греха. (Иоан. 8, 34)

Желание, противное заповеди Божьей (в библейской системе понятий именуемое «похотью»), сначала «зачинает» в мысли грех, а затем приводит его к осуществлению («рождает»). Заполнив душу, грех умерщвляет ее духовно, то есть пресекает ее связь с Богом — Источником жизни:

Похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть. (Иак. 1, 15)

Душа становится тогда неким «мертвым» вместилищем греха:

Итак, да не царствует грех в смертном вашем теле, чтобы вам повиноваться ему в похотях его… (Римл. 6, 12)

Подобное как раз и произошло из-за греха Ахана в «едином теле» Израиля, остававшегося «херемом» (Иис. Н. 7, 12) до тех пор, пока это «тело» не извергло из себя заклятое.

Однако же народ не полностью подпал под власть греха, иначе Всевышний не повелел бы освятить его, ведь целиком оскверненное освящено быть не может:

Встань, освяти народ и скажи: освятитесь к утру… (Иис. Н. 7, 13)

Глагол קדש ‹када́ш›, «святить», означает также «отделять от нечистоты или обыденности [для служения Богу]». Этот глагол созвучен другому — חדש ‹хада́ш›, «обновлять»: обновление и возрождение связаны с удалением от скверны и приближением к Источнику бытия. Человеческая душа призвана отстраниться от беззакония и обратиться с раскаянием к Богу. В этом акте возвращения к Отцу Небесному она освящается…

Теперь Господь велит Иисусу Навину всенародно объявить:

…«Заклятое среди тебя, Израиль; посему ты не можешь устоять пред врагами твоими, доколе не отдалишь от себя заклятого»… (Иис. Н. 7, 13)

К духовной битве с силами тьмы нельзя приступить, не удалив из себя «запинающий» (то есть превозмогающий) душу грех:

Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех… (Евр. 12, 1)

Злые желания, мысли и чувства — «приводные ремни», «вожжи», с помощью которых грех управляет душой. Они — «дела тьмы», производные внутреннего помрачения. Лишь отбросив их, можно облечься в «оружия света» — духовные доспехи, необходимые для борьбы со злом:

…Итак, отвергнем дела тьмы и облечемся в оружия света. (Римл. 13, 12)

Для выявления источника греха народ получает такое указание:

Завтра подходите все по коленам вашим; колено же, которое укажет Господь, пусть подходит по племенам; племя, которое укажет Господь, пусть подходит по семействам; семейство, которое укажет Господь, пусть подходит по одному человеку. (Иис. Н. 7, 14)

Указание было дано после поражения при Гае, в темное время суток.

Тьма — помрачение сердца, господство греха; утро же — просветление сознания, покаяние, очищение. Потому и сказано:

…Освятитесь к утру… (Иис. Н. 7, 13)

— в оригинале למחר ‹лэ-маха́р›; глагол מחר ‹маха́р› означает «обновляться», так что имеется в виду начало дня. Это отмечено особо:

Иисус, встав рано поутру, велел подходить Израилю по коленам его… (Иис. Н. 7, 16)

Именно утром становятся различимы все детали окружающего: слово בקר ‹бо́кер›, «утро», происходит от глагола בקר ‹бака́р›, «различать». «Различение» колен, племен, семейств и людей (ст. 13) для нахождения виновного проводилось самим Иисусом. При этом виновного не назвали сразу, как это бывает при пророческом обличении, но вопросили Господа через урим и туммим. Такой процесс показывал, что грех одного человека переходит на его род (בית ‹байт› — «дом»), далее на семейство (משפחה ‹мишпаха́› — «семья»), затем на все колено и, наконец, на весь народ.

Свидетельства камней урима

На вопрошании посредством урима и туммима следует остановиться особо.

Согласно заповеди (Исх. 28, 15–30), первосвященник носил на груди «наперсник судный», представлявший собой особую часть одежды со вставленными в нее драгоценными камнями:

Сих камней должно быть двенадцать, по числу сынов Израилевых, по именам их; на каждом, как на печати, должно быть вырезано по одному имени из числа двенадцати колен. (Исх. 28, 21)

Каждому колену соответствовал свой драгоценный камень, так же как каждое колено связано с одним из знаков Зодиака и месяцев года.

Определенные драгоценные камни соотносятся с коленами Израиля и в других местах Священного Писания. Например, в Откровении Иоанна Иерусалим будущего описывается так:

Он имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот и на них двенадцать ангелов; на воротах написаны имена двенадцати колен сынов Израилевых…

‹…›

Основания стены города украшены всякими драгоценными камнями: основание первое — яспис, второе — сапфир, третье — халцедон, четвертое — смарагд,

Пятое — сардоникс, шестое — сердолик, седьмое — хризолит, восьмое — берилл, девятое — топаз, десятое — хризопраз, одиннадцатое — гиацинт, двенадцатое — аметист. (Откр. 21, 12–20)

О камнях наперсника в Книге Исход далее говорится:

И будет носить Аарон имена сынов Израилевых на наперснике судном у сердца своего, когда будет входить во Святилище, для постоянной памяти пред Господом. (Исх. 28, 29)

В сердце Аарона постоянно живет память о каждом из народа, а не только о коленах в целом. На какой же ступени святости должен был стоять Аарон, чтобы держать в памяти одновременно столько людей — и молиться за каждого из них!..

Однако почему же наперсник назван «судным»? Этому есть две причины. Первая упомянута в следующем стихе:

…И будет Аарон всегда носить суд сынов Израилевых у сердца своего пред лицом Господним. (Исх. 28, 30)

Суд (משפט ‹мишпа́т›) Божий нелицеприятно рассматривает дела человека. Однако священник умоляет о милости Господней к каждому, за кого он предстоит на молитве. Поэтому его долг — «носить у сердца», то есть постоянно помнить, не только «имена сынов Израилевых» (ст. 29), но и «суд сынов Израилевых» (ст. 30) — иначе говоря, все обстоятельства их жизни, их грехи и провинности, чтобы молить Всевышнего о прощении.

Другая причина, по которой наперсник именуется «судным», связана с урим и туммим:

На наперсник судный возложи урим и туммим, и они будут у сердца Ааронова, когда будет он входить во Святилище пред лицо Господне… (Исх. 28, 30)

Сказано: «…будут у сердца Ааронова…» Выражение על־לב ‹аль-лев› можно понять и как «над сердцем». А сердце в Библии символизирует не только разум, но и чувства и желания. Следовательно, «над сердцем» означает, что «имена» вверенных ему людей, духовное попечение о них священник должен ставить выше собственных желаний.

Слово ארים ‹ури́м› — форма множественного числа от אור ‹ор›, «свет», а תמים ‹тумми́м› — та же форма от תם ‹том›, означающего «гармоничный», «полный», «целостный», «беспорочный». Сочетанием этих двух слов называлась часть священного облачения, с помощью которой первосвященник узнавал «суд Божий» относительно сынов Израилевых — волю Господню применительно к тем или иным обстоятельствам. Поэтому наперсник назван «судным». Урим и туммим — таинственное устройство, связанное с двенадцатью камнями в наперснике и подробно в Библии не описанное, — давали возможность непосредственно вопрошать Господа и получать прямые, дарующие «совершенный свет», ответы на конкретные вопросы. В совокупности имена двенадцати колен Израиля содержат все двадцать две буквы древнееврейского алфавита. При этом на каждом камне имя соответствующего колена было написано по кругу, каждая буква — на отдельной грани, и каждая грань закрывалась отдельным подвижным золотым «лепестком» оправы. Любой «лепесток» мог подниматься, открывая находящуюся под ним букву. После особой молитвы с вопросом, обращенным к Господу, некоторые «лепестки» поднимались, из открытых граней драгоценных камней исходили разноцветные лучи, и буквы становились ясно видны. Из этих-то букв и составлялись слова ответа.

Поскольку камни в наперснике были расположены в четыре ряда, соответственно и ответы разделялись на четыре категории. Камни верхнего ряда отвечали на вопросы, относящиеся к богослужению, исполнению заповедей, нуждам священников и левитов; второго ряда — на вопросы, связанные с жизнью народа в целом (о войне и мире, дипломатии, хозяйстве и т. п.); третьего ряда — на вопросы о жизни отдельных колен; наконец, камни четвертого ряда открывали волю Всевышнего по отношению к отдельным людям.

Так, о самом Иисусе Навине, имевшем в определенном смысле статус царя, есть такое указание:

И будет он обращаться к Елеазару священнику и спрашивать его о решении посредством урима пред Господом; и по его слову должны выходить, и по его слову должны входить он, и все сыны Израилевы с ним, и все общество. (Числ. 27, 21)

До вавилонского пленения царь обращался к первосвященнику за ответом на важные для всего народа вопросы. Например, о царе Сауле, после того как Бог отверг его, говорится:

И вопросил Саул Господа, но Господь не отвечал ему ни во сне, ни чрез урим, ни чрез пророков. (I Цар. 28, 6)

К эпохе Второго Храма урим и туммим были утрачены, как и многие другие священные предметы. Поэтому первосвященник уже не мог, как прежде, прямо вопрошать Господа. В Книге Ездры рассказывается о священниках, родословие которых вызывало сомнения, поскольку генеалогические списки пропали при разрушении Первого Храма:

Они искали своей записи родословной — и не нашлось ее, а потому исключены из священства.

И Тиршафа сказал им, чтоб они не ели великой святыни, доколе не восстанет священник с уримом и туммимом. (Ездр. 2, 62–63)

Такие важные вещи, как вопрос о священстве, могли решаться только путем откровения свыше …

По преданию, чтобы найти виновника поражения при Гае, Иисус обратился к первосвященнику для получения ответа через урим и туммим. В ответ на громко задаваемые Елеазаром, сыном Аарона, вопросы «лепестки», закрывающие буквы на камнях наперсника, поднимались, и буквы под ними поочередно высвечивались, слагаясь в слова…

Из букв на камнях третьего ряда сложились названия колена, племени и семейства, к которым принадлежал Ахан, а буквы камней четвертого ряда образовали его имя. Это произошло на глазах у всего народа:

…И указано племя Зары… и указано семейство Завдиево;

…И указан Ахан, сын Хармия, сына Завдия, сына Зары, из колена Иудина. (Иис. Н. 7, 17–18)

Согласно сказанному здесь, Ахан принадлежал к пятому поколению от Иуды, что соответствует предсказанию, полученному Авраамом:

…Потомки твои будут пришельцами в земле не своей, и поработят их…

…После сего они выйдут с большим имуществом…

В четвертом роде возвратятся они сюда… (Быт. 15, 13–16)

К четвертому роду (то есть поколению), считая от Иуды (который переселился в Египет), принадлежал Хармий, отец Ахана. Люди его поколения как раз и должны были «возвратиться сюда» — в Ханаан. Однако из-за грехов народа возвращение отложилось на сорок лет (Числ. 14, 31–34) — и только сын Хармия, Ахан, оказался в числе воинов, покорявших Ханаан.

Тогда Иисус сказал Ахану: сын мой! воздай славу Господу, Богу Израилеву, и сделай пред Ним исповедание, и объяви мне, что ты сделал; не скрой от меня. (Иис. Н. 7, 19)

Покаяние Ахана

Для раскаяния в содеянном Ахан должен осознать себя «сыном» Иисуса Навина («сын мой!»), то есть признать его духовное отцовство как пророка и вождя. Даже совершив преступление, Ахан не перестает быть «сыном» Иисуса, хотя и заблудшим. Вождь обращается к нему мягко, взывая к его совести: он дважды произносит частицу נא ‹на› — «пожалуйста» (в синодальном тексте это не передано; наиболее известное слово с этой частицей — הושע־נא ‹г̃оша́-на›, «осанна», буквально означающее «спаси, пожалуйста» — Пс. 117, 25).

Иисус призывает Ахана «воздать славу Господу» — путем исповедания и оставления греха восстановить обитание славы Господней посреди Израиля (ср. Иез. 43, 2–4). Для этого Ахану следует отрешиться от эгоистических мыслей и подумать о горе, постигшем весь народ. Ему надлежит возблагодарить Господа, Который открыл всем его грех: «сделай пред Ним исповедание» — так переведено ותן לו תודה ‹вэ-тэн ло тода́› — «и воздай Ему благодарность».

За что же Ахану, знающему, какая кара постигнет его (ср. Иис. Н. 6, 17 с 7, 15), благодарить Творца? А за то, что, будучи наказан, он избежит посмертных адских мук и душа его приобщится к сонму искупленных в высшем мире:

Скрывающий свои преступления не будет иметь успеха; а кто сознаётся и оставляет их, тот будет помилован. (Прит. 28, 13)

Но что же это означает — «оставить» преступление после того, как оно уже совершено? Это значит прийти через раскаяние в такое состояние, в котором повторение греха станет невозможным, ибо человек «оставил» его на всех трех уровнях: воли, интеллекта и эмоций. Такое покаяние отворяет пред человеком райские врата:

Отворите мне врата правды; войду в них, прославлю Господа. (Пс. 117, 19)

Поняв это, Ахан исповедался в содеянном:

В ответ Иисусу Ахан сказал: точно, я согрешил пред Господом, Богом Израилевым, и сделал то и то. (Иис. Н. 7, 20)

Почему, прежде чем изложить обстоятельства преступления, Ахан сказал, что сделал «то и то»? Так переведено כזאת ‹ка-зот›, повторенное дважды; буквальный перевод — «подобное этому».

К Еве, совершившей самый первый грех, Бог обратился с обличающим вопросом:

…Что ты это сделала?.. (Быт. 3, 13)

Здесь употреблено то же слово זאת ‹зот› — «это». Таким образом, любое преступление является «отголоском» первородного греха. Дважды повторив «зот» (в синодальном тексте — «то и то»), Ахан подтвердил «многочастный» состав своего преступления (ср. Иис. Н. 7, 11).

В чем же именно признался Ахан? —

Между добычею увидел я одну прекрасную сеннаарскую одежду… (Иис. Н. 7, 21)

Сеннаар, שנער ‹Шин’а́р›, — библейское название страны Шумер на юге Междуречья, где были обнаружены следы древнейшей в истории цивилизации. Ко времени исхода евреев из Египта шумеры слились с семитоязычными аккадцами, передав им основы своей культуры. Однако южная часть Месопотамии продолжала по традиции именоваться Шумером, что подтверждают вавилонские и ассирийские клинописные документы того периода.

Именно в Шумере, «земле Сеннаар», послепотопным человечеством возводилась Вавилонская башня:

…В земле Сеннаар… поселились …

И сказали друг другу…

…Построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя… (Быт. 11, 2–4)

Отпечаток этого греха лежит на каждом, кто преступает заповеди Божии, «до небес возвеличиваясь» над ними…

Недаром Ахан говорит именно о «сеннаарской одежде». В оригинале сказано: אדרת שנער ‹адэ́рет Шин’а́р› — «мантия шумерская». Обычно эти мантии были ярко-красными, их носили цари и вельможи. В такой «красной мантии» появился на свет надменный Исав (Быт. 25, 25; в синодальном переводе — «красный весь, как кожа»; в древнееврейском тексте — «красный весь, как мантия»). Понравившаяся Ахану шумерская мантия — символ своеволия, в которое «облачается» душа грешника.

Кроме мантии, Ахан узрел еще

…И двести сиклей серебра, и слиток золота весом в пятьдесят сиклей… (Иис. Н. 7, 21)

Древнееврейское слово כסף ‹ке́сеф› означает как «серебро», так и «желание». «Сикли серебра» здесь указывают на порочное желание, «перевесившее» в сознании Ахана заповедь. А זהב ‹заг̃а́в›, «золото», происходит от глагола זוב ‹зув› — «течь», «проистекать». В применении к золотому слитку употреблено слово לשון ‹лашо́н›, «язык»: видимо, слиток имел вытянутую форму; подобные золотые «языки» найдены при раскопках древних городов Ближнего Востока. В символическом смысле «золотой язык» указывает на «излияние», «нашептывание» злого начала, которому поддается грешник. Ахан, не устоявший перед соблазном, далее признаётся:

…Это мне полюбилось, и я взял это… (Иис. Н. 7, 21)

«Полюбилось» — в оригинале стоит глагол חמד ‹хама́д›, означающий «вожделеть», «стремиться». В признании Ахана можно четко различить две стороны греха: сильное стремление к запретному («полюбилось») и осуществление этого стремления («я взял»). Согласно Закону Божьему, наказуемо не желание, но его реализация — злое деяние:

…Вот, Я накажу вас за злые деяния ваши, говорит Господь. (Иер. 23, 2)

Хотя злой замысел — источник греха, но до его совершения еще есть возможность противостоять мысли, не дать ей осуществиться:

Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя… чтобы… не все тело твое было ввержено в геенну. (Матф. 5, 29)

Итак, пресечение греха на уровне мысли («гла́за», устремленного к запретному) избавляет от наказания. Именно этого и не сделал Ахан, доведя замысел до осуществления:

…И я взял это; и вот, оно спрятано в земле среди шатра моего, и серебро под ним. (Иис. Н. 7, 21)

Содеянное силой греха утаено в «земле» — душевно-плотском составе человека, «среди шатра», то есть в его внутреннем мире. Занимая самое низкое положение («под полом»), грех оскверняет не только шатер Ахана, но и весь стан, распространяя на него мертвящее влияние. А «серебро» («кесеф» — «желание»), составляя основу греха, затаено еще ниже («под ним»)…

Иисус послал людей, и они побежали в шатер; и вот, все это спрятано было в шатре его, и серебро под ним. (Иис. Н. 7, 22)

Подчеркнуто, что посланники «побежали» в шатер Ахана, спеша избавить народ от последствий греха:

Они взяли это из шатра, и принесли к Иисусу и ко всем сынам Израилевым, и положили пред Господом. (Иис. Н. 7, 23)

«Пред Господом» — то есть перед ковчегом завета, над которым является Господь (Исх. 25, 22). Так украденное символическим образом возвращалось Тому, у Кого было похищено, поскольку золото и серебро, подпавшие под заклятие, посвящались на служение в Скинии (Иис. Н. 6, 17–18).

Иисус и все израильтяне с ним взяли Ахана… и серебро, и одежду, и слиток золота, и сыновей его и дочерей его, и волов его, и ослов его, и овец его, и шатер его, и все, что у него было, и вывели их на долину Ахор. (Иис. Н. 7, 24)

Слово «Ахор» происходит от корня עכר ‹аха́р› — «разрушать», «тревожить», с которым сходно имя «Ахан» (ср. вариант этого имени «Ахар» в I Пар. 2, 7). По-видимому, долина получила такое название в память описанных здесь событий. Все, «взятое» Иисусом и израильтянами из имущества Ахана, принадлежало уже не ему, но всему обществу, пострадавшему по его вине. Имущество это не погибло вместе с Аханом, но было у него конфисковано. Сыновей же и дочерей «взяли», то есть увели с места казни, дабы они не видели смерти отца.

И сказал Иисус: за то, что ты навел на нас беду, Господь на тебя наводит беду в день сей… (Иис. Н. 7, 25)

Тут употреблен все тот же глагол «ахар» — «разрушать» (в синодальном тексте — «навел беду»). Выражение «в день сей» намекает на то, что раскаянием и смертью Ахан искупает свою душу — и «на следующий день», в грядущем мире, он будет свободен от вины. В этих словах содержится ключ к пониманию библейской системы наказаний: кара призвана не только избавить общество от зла, но и очистить душу самого преступника. Смертная казнь, если ей предшествует покаяние, освобождает душу грешника от мучений в геенне (преисподней). Впрочем, любое наказание, предусмотренное Божьей заповедью, спасает и от греха, и от ада:

Не оставляй юноши без наказания: если накажешь его розгою, он не умрет;

Ты накажешь его розгою — и спасешь душу его от преисподней. (Прит. 23, 13–14)

Далее следует описание казни, к которой присудили Ахана:

…И побили его все израильтяне камнями, и сожгли их огнем, и наметали на них камни.

И набросали на него большую груду камней, которая уцелела и до сего дня… (Иис. Н. 7, 25–26)

Как производилась эта казнь? Талмуд (Мишна, Сангедрин, VI, 4) говорит, что преступника сбрасывали с высокого (в три человеческих роста) помоста на камни; если он еще оставался жив, то на грудь ему «клали» (по-видимому, сбрасывали) большой камень; если и это не приводило к смерти, то «весь народ» (собравшиеся на казнь) закидывали его камнями до смерти. Однако это описание относится к эпохе Второго Храма. В более древние времена, согласно Торе, поступали иначе:

…Выведи мужчину того, или женщину ту, которые сделали зло сие, к воротам твоим и побей их камнями до смерти.

По словам двух свидетелей или трех свидетелей должен умереть осуждаемый на смерть…

Рука свидетелей должна быть на нем прежде всех, чтоб убить его, потом рука всего народа; и так истреби зло из среды себя. (Втор. 17, 5–7)

Мужчина или женщина, если будут они вызывать мертвых или волхвовать, да будут преданы смерти; камнями должно побить их, кровь их на них. (Лев. 20, 27)

Так что же, обществу Господню было предписано в буквальном смысле побивать осужденных камнями? Но как совместить подобное со святостью всего стана, народа в целом? С тем, что всякое соприкосновение со смертью и с мертвым ритуально оскверняет? И как все это соотносится с заповедями о милосердии, о любви к ближнему?

Прежде всего, в оригинале сказано מות יומתו ‹мот йума́ту› — «смертью они будут умерщвлены» (а не «да будут преданы смерти», как в синодальном переводе). Это наводит на мысль о смерти не от рук человеческих: покарать может и Сам Бог… Вспомним, что́ повелел Он Моисею относительно тех, кто дерзнет приблизиться к Синаю во время Богоявления:

И проведи для народа черту со всех сторон и скажи: берегитесь восходить на гору и прикасаться к подошве ее; всякий, кто прикоснется к горе, предан будет смерти;

Рука да не прикоснется к нему, а пусть побьют его камнями или застрелят стрелою; скот ли то или человек, да не останется в живых… (Исх. 19, 12–13)

И здесь в оригинале — «будет побит камнями», «будет застрелен». Никакого повеления людям относительно казни не дается: ее совершит Сам Творец, а рука человеческая «да не прикоснется» к преступнику.

Но о занимающихся волхвованием сказано: «…камнями до́лжно побить их…» (Лев. 20, 27). Здесь в оригинале глагольная форма ירגמו ‹йиргэму́› — «[они] побьют камнями» — явно имеется в виду казнь от рук человеческих:

По словам двух свидетелей или трех свидетелей должен умереть осуждаемый на смерть…

Рука свидетелей должна быть на нем прежде всех, чтоб убить его, потом рука всего народа… (Втор. 17, 6–7)

Как же совместить эти, на первый взгляд противоречивые, наказания? В оригинале говорится, что осуждаемый будет убит על פי ‹аль-пи›, буквально «устами» свидетелей, каждый из которых должен затем возложить на него руку — יד ‹йад› (а не бросить в него камень!). То же следует совершить и остальным членам общины: «…потом рука всего народа…» Таким символическим действием народ как бы «возлагал грехи» на того, от кого они исходили, — точно так же, как поступал первосвященник в День Очищения с козлом, предназначенным «для Азазела» (Лев. 16, 20–21). После этого нечестивец считался отлученным от общины Израиля, и его тотчас постигала кара Божья, подобная побиению камнями «без содействия рук [человеческих]»: «…рука да не прикоснется к нему, а будет побит камнями…»

Не в свете ли этого древнего обряда, объяснил пророк Даниил сон царя Навуходоносора об истукане?—

Ты видел его, доколе камень не оторвался от горы без содействия рук, ударил в истукана, в железные и глиняные ноги его, и разбил их. (Дан. 2, 34)

Камень, разбивший истукана, оторвался от горы «без содействия рук»… Так выглядели казни во времена Моисея и в первые столетия после него. И лишь впоследствии, когда из-за многочисленных грехов народа исказились основы суда, побиение камнями стали совершать буквально, физически:

О вы, которые суд превращаете в отраву и правду повергаете на землю! (Ам. 5, 7)

Книги Нового Завета говорят о буквальном побиении камнями:

…Весь народ побьет нас камнями, ибо он уверен, что Иоанн есть пророк. (Лук. 20, 6)

Следовательно, камнями мог побить «весь народ». О таком же способе расправы идет речь и в эпизоде с женщиной, взятой в прелюбодеянии (Иоан. 8, 7). Точно так же враги хотели побить камнями и самого Иисуса, учинив над ним самосуд:

Тогда взяли каменья, чтобы бросить на него; но Иисус скрылся и вышел из Храма, пройдя посреди них, и пошел далее. (Иоан. 8, 59)

Правда, в описанных случаях имеется в виду самовольное намерение собравшихся, а не казнь по судебному приговору (ср. Деян. 14, 5 и 19). Однако Стефан, свидетель Иисуса, был казнен подобным образом по приговору суда:

И побивали камнями Стефана, который молился…

И, преклонив колени, воскликнул громким голосом: Господи! не вмени им греха сего… (Деян. 7, 59–60)

Описанную здесь казнь совершали члены Синедриона (Деян. 6, 12); возможно, они были саддукеями (ср. Деян. 23, 6) и не придерживались фарисейских установлений.

Пример «возвращения грехов на голову согрешившего» путем возложения рук мы находим в Книге Левит:

И сказал Господь Моисею, говоря:

Выведи злословившего вон из стана, и все слышавшие пусть положат руки свои на голову его, и все общество побьет его камнями. (Лев. 24, 13–14)

Возложение рук на голову жертвенного животного означало «перенесение на него» человеческих грехов (Лев. 1, 4; 4, 4; 5, 5; 16, 21 и др.). То же происходило, когда каждый член общества, возлагая руки на голову хулителя, «переносил» на него грехи. Будучи буквально «раздавлен» грехами, как тяжкими камнями, преступник умирал.

Об Ахане сказано, что камнями побили «его», и камни набросали «на него»; сожгли же «их» и наметали камни «на них» (Иис. Н. 7, 25–26). Откуда же здесь множественное число? Буквально говорится о камнях — «сожгли их». Но ведь камни не горят! Подразумеваются грехи, символически «сожженные» и «погребенные» вместе с телом Ахана…