Происхождение грузин
и тайная «Книга Нимрода»

Победители тирана Нимрода

Потомки «сильного зверолова»

«Нимродовы корни» грузин

Нимрод и история персов

Религиозные разномыслия в Картли

Иудеохристианство и «Книга Неброта»

«Картлис Цховреба» («История Картли») — уникальный свод средневековых летописей, излагающих историю грузин с древнейших времён до начала XVIII века. Летописные хроники, дополняющие друг друга, время от времени пересматривались, редактировались, приводились к своего рода идеологическому единству с точки зрения как христианского вероучения, так и прославления грузинских монархов.

Тем удивительнее, что в этом выдающемся памятнике мысли и истории сохранились две взаимно несовместимые, противоположные версии происхождения грузинского народа.

Насколько нам известно, этот факт до сих пор ещё не был отмечен исследователями.

Победители тирана Нимрода

Первая, основная версия содержится в произведении Леонтия Мровели «Жизнь грузинских царей», которым открывается летописный свод:

Сперва упомянем о том, что у армян, картвелов, ранов, моваканцев, эров, леков, мегрелов и кавкасианов, у всех этих сородичей, был один отец по имени Таргамос. Сей Таргамос был сыном Тарша, внуком Яфета, сына Ноя… После разделения языков, — когда потомки Ноя построили башню в Вавилоне и разделились там языки, а строители башни рассеялись оттуда по всей земле, — удалился сей Таргамос вместе со своим племенем и поселился между двумя недоступными для человека горами — Араратом и Масисом. Его племя было велико и неисчислимо… И не вмещала их земля Арарата и Масиса… Среди сыновей Таргамоса выдвинулись восемь человек, богатыри могучие и славные… первого звали Хаос, второго — Картлос,  третьего — Бардос, четвёртого — Мовакан, пятого — Лек, шестого — Эрос, седьмого — Кавкас, восьмого — Эгрос… Но Хаос был богатырём, превосходящим всех братьев… Над всеми этими семью героями управителем и господином стал Хаос… а все восемь вместе покорялись герою Неброту, который был первым царём над всем миром… Призвал к себе Хаос тех семерых богатырей… и сказал им: «Дал Бог Всевышний нашему племени могущество и множество сородичей. Нынче с помощью Творца нашего постановляем не оставаться нам более в порабощении ни у кого и не служить никому, кроме как Богу-Творцу». Выразили своё согласие с Хаосом те семь богатырей и скрепили его решение. Отложились они от Неброта и прекратили платить дань… Когда об этом узнал Неброт, то он разгневался и двинулся против них со всеми войсками. А у Хаоса не было войск, по численности равных войскам Неброта, и поэтому он укрепился в лощинах Масиса. Подступил к нему Неброт снизу, закованный в железо и сталь с ног до головы. Поднялся он на одну гору, чтобы переговорить с Хаосом и предложить ему покориться снова, коли желает, чтобы он (Неброт) отступил… Выступил он и стал против Неброта, поближе к нему, пустил в него стрелу и попал в грудь Неброту — в нагрудник стальной, и стрела прошла насквозь. Тогда упал Неброт, а его войска обратились в бегство и освободилось племя Таргамоса. Тогда Хаос объявил себя царём над своими братьями… А все семь братьев отправились каждый в свой удел… [1]

Большинство сообщаемых здесь сведений совпадает с тем, что́ мы находим у древних армянских историков Моисея Хоренского (Мовсеса Хоренаци) и Иованнеса Драсханакертци. Происхождение армян от Торгома (Тогармы, внука Ноя по линии Иафета — Быт. 10, 3, в «Картлис Цховреба» — Таргамос) известно и древнеармянским источникам. Моисей Хоренский подробно рассказывает о восстании Хайка (в «Картлис Цховреба» — Хаос) против Нимрода, или Бела (в «Картлис Цховреба — Неброт, но также и Нимрод — см. «Картлис Цховреба», указанное издание, с. 243).

Есть в грузинской версии и разночтения с армянскими источниками. Например, Моисей Хоренский не упоминает о других сыновьях Торгома, кроме Хайка. Согласно ему, Хайк бежит со своим родом из Междуречья на Север — к горе Арарат, восстав против Нимрода и спасаясь от него; в то же время, в «Жизни грузинских царей» уже отец Хаоса и Картлоса — Таргамос после Вавилонского столпотворения поселяется на северных землях.

Кроме того, армянские источники не упоминают о такой очень важной для христианского мировоззрения детали, как мотивация восстания против Неброта:

Не оставаться… более в порабощении ни у кого и не служить никому, кроме как Богу-Творцу.

Характеристика же самого Неброта (Нимрода) полностью совпадает в летописях грузин и армян: это тиран-поработитель народов, герой полностью негативный, в то время как Хаос (Хайк) и Картлос — героические борцы за свободу.

Такое отношение к Нимроду восходит к раннесредневековой иудейской письменности (Агаде и Мидрашу), где он представлен не только основателем первой послепотопной деспотической империи (согласно Быт. 10, 8–10), но и вдохновителем строительства Вавилонской башни. Нимрод восстаёт против Бога и преследует праотца Авраама, замыслив сжечь его в огне.

…Казалось бы, происхождение грузинского народа ясно изложено, все точки над «и» расставлены.

Потомки «сильного зверолова»

Однако же в другой части «Картлис Цховреба» — в летописи «Жизнь Вахтанга Горгасала», принадлежащей перу Джуаншера Джуаншериани, — находим совершенно иные сведения о генеалогии картлийцев. Там царь Вахтанг, обращаясь к своим войскам, сообщает им следующее:

…Вы… исконные жители Картли — сородичи царей картлийских, ныне поставленные правителями от нас, царей, в родстве восходящих к Неброту, что явился на эту землю прежде других царей и мощью своею укрощал льва, словно агнца, и на бегу ловил онагров и диких козлов. И потому как возросла мощь его — покорились ему все колена Ноевы, доколе не воздвиг он град, камень коего он сделал камнем золотым и основой — серебро и оградил его кирпичом и известью, а перемычки врат и окон создал из яхонта и изумруда, и от света их в бессилии отступала ночь. А внутри воздвиг он храмы и башни, кои трудно вам представить, — да и немыслимо припомнить всю премудрость его, которая далась ему, прежде чем воздвиг он лестницу в трёхдневный путь и которую он водрузил на стене для восшествия ввысь. И пожелал он вознестись в небеса и узреть обитателей небесных. Но как только преступил рубежи воздушные и вступил в пределы звёздные, — не выдержало строение его, ибо плавились золото и серебро, потому что с тех пор и поныне сила огня в эфире мощно разгорается от вращения мира сего. И послышался ему оттуда зов семи сонмов небесных, от коего смутились люди. И стал человек в племени своём говорить всяк на своём языке и не стал человек внимать устам ближнего своего, и разбрелись.

А Неброту на языке персидском говорил: «Я есть архангел Михаил, что поставлен от Господа владыкой Востока. Изыди из града сего, ибо Господь покровительствует этому городу до наступления рая, что стоит подле строений твоих, между коими расположена гора, из-за которой восходит солнце и вытекают две реки: Нил и Геон. А Геон несёт из рая древо благовонное и травы, которые смешивают с муксусом. А теперь ступай и поселись между двумя реками — Ефратом и Джилой и отпусти племена те, кому куда заблагорассудится, ибо отпущены они Богом. А царствие твоё да будет над всякими царями, а в грядущие времена явится Владыка Небесный, узреть Которого ты желаешь и Который был отринут народами, и страх пред Ним рассеет наслаждения мирские, цари покинут царства свои и обратятся в бедность. Тогда Господь разыщет тебя в беде твоей и спасёт».

И все покинули город и удалились. И оставил говорящих по-индски — в Индии, синдов — в Синде, римлян — в Риме, греков — в Греции, агов и магов — в Магугии, персов — в Персии; но главным языком остался сирийский. Это и есть семь языков, на коих говорили до Неброта. Поведал я об этом потому, что отцы наши втайне держали то писание, а меня говорить о том вынудила ревность Божия…  И он [Христос] узрел Неброта в аду и спас его. Он и есть первый среди царей… (Перевод Г. В. Цулая)

К удивлению своему, мы узнаём из этой речи, что не только картлийские цари, но и весь народ грузинский — «исконные жители Картли» — по своему родословию «восходят к Неброту (Нимроду)»! О Картлосе как праотце грузин здесь вообще нет речи.

На какой же источник ссылается царь Вахтанг, приводя такие сведения о генеалогии грузин? Он сам говорит об этом так: «Поведал я об этом потому, что отцы наши втайне держали то писание». Следовательно, существовало некое «тайное писание», где и говорилось о происхождении не только грузинских царей, но и всех «исконных жителей Картли — сородичей царей картлийских» от Нимрода. Очевидно, что содержание этого «тайного писания» в корне расходится с тем, что нам известно из летописи Леонтия Мровели!

И вот царь Вахтанг, вдохновляя своё воинство перед боем, решил раскрыть народу тайну его происхождения от великого древнего богатыря — и тем вдохнуть в него новые силы:

«…А меня говорить о том вынудила ревность Божия…»  

Признав Нимрода основателем царского рода Картли, Вахтанг в совершенно ином свете, чем древняя царская летопись (то есть «Жизнь грузинских царей»), излагает и события, относящиеся к жизни самого Нимрода. В его речи нет ни намёка на тиранический характер власти последнего, на противление его Богу, на преследование им праведных и свободолюбивых подданных. Напротив, Нимрод предстаёт персонажем весьма положительным. Он первенствует относительно прочих послепотопных правителей — «явился на эту землю прежде других царей». Под «этой землёй» здесь может подразумеваться земля Картли. А если так, то в корне пересматривается вся история царей картлийских! По версии царя Вахтанга, Нимрод словно бы не был убит в сражении против Хаоса, Картлоса и их братьев, но, напротив, мирно царствовал над их землями (впрочем, братья — сыны Торгома — вовсе не упоминаются; неизвестно, присутствовала ли в «Тайном писании» сама память о них). Нимрод обладал невиданной силой, превосходя людей всех времён — «укрощал льва, словно агнца, и на бегу ловил онагров». Здесь детализируется сообщение Книги Бытия, где он назван «сильным звероловом пред Господом» — Быт. 10, 8.

В положительном свете описывается и возведение Вавилона, на что Нимрод не жалел золота, серебра и драгоценных камней. Его архитектурная одарённость весьма восхваляется: «…Воздвиг он храмы и башни, кои трудно вам представить». К тому же свыше он получил особую премудрость, недоступную прочим людям. Следовательно, Нимрод не восставал против Бога, а, наоборот, был возвеличен и одарён Им: «Немыслимо припомнить всю премудрость его, которая далась ему (т. е. исходила свыше, от Творца — Д. Щ.)». Да и само воздвижение Нимродом знаменитой Вавилонской башни не вызывает у царя Вахтанга осуждения, а просто преподносится как факт: «…Воздвиг он лестницу в трёхдневный путь… которую он водрузил для восшествия ввысь». (Именование башни «лестницей» может быть связано со ступенчатыми храмами-зиккуратами древнего Междуречья.) Желание же Нимрода «взойти на небо» рассматривается как вполне легитимное — он хотел познакомиться со строением вышнего мира: «И пожелал он вознестись в небеса и узреть обитателей небесных»; там он надеялся встретить Создателя: «…Явится Владыка Небесный, узреть Которого ты желаешь». Другое дело, что сами свойства небес не позволили Нимроду сделать это:

Не выдержало строение его, ибо плавились золото и серебро, потому что… сила огня в эфире мощно разгорается от вращения мира сего.

 Таким образом, завершить строительство башни «от земли до неба» помешали законы природы, а не гнев Божий…

«Отклик» же небес не был направлен на наказание строителей, но оказал на них своего рода «естественное» воздействие:

И послышался ему оттуда зов семи сонмов небесных, от коего смутились люди. И стал человек в племени своём говорить всяк на своём языке… и разбрелись.        

Итак, смешение языков рассматривается не как особый замысел Божий и своего рода кара, но как результат некоего «смущения» (возможно, помрачения ума) вследствие соприкосновения рода людского с «зовом сонмов небесных».

Далее излагается речь к Нимроду, прозвучавшая из уст архангела Михаила — князя ангельских сил. Но содержит ли она хоть слово осуждения Нимрода и его замысла? —

«Я есть архангел Михаил… Изыди из града сего, ибо Господь покровительствует этому городу до наступления рая, что стоит подле строений твоих».       

Нимрод получает повеление выйти из Вавилона (ради какой цели — сказано далее). Сам же Вавилон не только не разрушается (ни город, ни башня), но, напротив, находится под особым покровительством Господа — «до наступления рая», то есть, по-видимому, до Страшного суда, когда праведникам откроется доступ в земной рай. Ныне же этот рай сокрыт, находясь «подле строений твоих», то есть невидимо присутствуя рядом с Вавилоном.

Для чего же Нимрод получает повеление выселиться из Вавилона? —

«А теперь ступай и поселись между двумя реками — Ефратом и Джилой и отпусти племена те, кому куда заблагорассудится, ибо отпущены они Богом. А царствие твоё да будет над всякими царями…»

Мы видим, что Нимрод продолжает быть владыкой над всеми царствами. Однако он не порабощает их (как в сказании о Хаосе и Картлосе), но, напротив, «отпускает племена… кому куда заблагорассудится». Мало того — Нимрод получает обетование своего будущего спасения:

«…В грядущие времена явится Владыка Небесный, узреть Которого ты желаешь… Тогда Господь разыщет тебя и спасёт».

То есть Сам Бог в будущем явится (в лице Иисуса Христа) и спасёт Нимрода из ада, что и исполнилось в дальнейшем:

«И он (Христос) узрел Неброта в аду и спас его».

Получается, что Нимрод оказался в аду не за какие-либо особые грехи, а потому, что, согласно христианским представлениям, путь в рай был закрыт до сошествия Христа во ад, когда праотцы Ветхого Завета были выведены Христом из преисподней. Значит, и после смерти Нимрод не получил какой-то особенной кары…

Заканчивается речь царя Вахтанга о Нимроде таким утверждением:

«Он и есть первый среди царей».

Эта речь является уникальной апологией Нимрода, восхвалением всех его замыслов и дел и снятием с него обвинений, характерных для иудейских и христианских преданий.

«Нимродовы корни» грузин

Зададим вопрос: к какому источнику могло восходить представление грузинского историка (со ссылкой на речь царя Вахтанга) о Нимроде как предке грузин? (Заметим, что к Нимроду возводят происхождение свои народов также некоторые другие средневековые хроники — в т. ч. венгерские. Последние повествуют о восходящих к Нимроду двух братьях — Гунаре и Магоре, предках-эпонимах гуннов и венгров. [2] )

В рассмотренной нами речи сказано, что после разделения языков — «главным языком остался сирийский». Это можно понимать в том смысле, что прежде разделения народов сирийский и был языком, общим для всех.

Такая точка зрения встречается и в некоторых других средневековых источниках. Упоминание её в нашем случае может быть связано с большой ролью сирийцев (ассирийцев) в церковной и государственной жизни раннесредневековой Грузии. Известно, что сирийцы — выходцы из Междуречья принимали большое участие в христианизации Грузии — вслед за св. Нино Каппадокийской и иудейской общиной Картли. Возможно также, что представления о сирийском языке как основном восходят к той эпохе, когда арамейский был главным языком Ахаменидской империи. Однако же сирийцы ни в коем случае не могли считать своим предком Нимрода: последний был потомком (внуком) Хама, сына Ноя (Быт. 10, 6–8), а семитоязычные сирийцы возводили себя к Симу и считались детьми его сыновей Асура (Ашура) и Арама (Быт. 10, 22). Часть же сирийцев-христиан возводила себя к Десяти коленам Израилевым, переселённым в Междуречье ассирийскими царями.

Но что же может означать в историческом смысле указание царя Вахтанга (и за ним летописца Джуаншера) на Нимрода как на предка всех грузин? Весьма возможно, что это — своеобразное отражение памяти о древнейших связях предков грузинского народа с государственностью и культурой Шумера и Аккада — первых царств Междуречья.

Ряд археологических находок на территории Грузии подтверждает, что её древнее население поддерживало контакты с цивилизацией Месопотамии [3] .

…Рассмотрим, в каких ещё контекстах упоминаются Нимрод и его потомки в «Картлис Цховреба».

В той части летописного свода, которая носит название «История и восхваление венценосцев», о царице Тамар сообщается следующее:

…Она происходила от того, кто силою Нимрода приобрёл владения сынов Хайка… (Картлис Цховреба, с. 243)

Сказанное является прямым указанием на родство Тамар с потомками Нимрода. Под тем, «кто силою Нимрода приобрёл владения сынов Хайка», здесь, скорее всего, подразумевается царь Георгий — отец Тамар. Хайк — предок-эпоним армян (в «Жизни грузинских царей» — Хаос, старший брат Картлоса). Царь Георгий одержал ряд побед над мусульманскими правителями ряда земель Армении и присоединил эти земли к Грузии. И летописец не только сравнивает мощь царя Георгия с «силою Нимрода», но и указывает на «нимродическую» генеалогию грузинского царского рода.

Далее о том же царе Георгии сказано, что Бог

…показал его таким, каким [является] солнце среди светил… Ахиллес, Самсон и Нимрод среди героев… Соломон, Сократ и Платон среди мудрецов. (Картлис Цховреба, с. 244)

В этом панегирике царю Георгию Нимрод упомянут среди трёх прославленных героев древности — рядом с греческим Ахиллом и библейским Самсоном. Понятно, что и здесь Нимрод — персонаж положительный. Это же относится и к другому высказыванию того же летописца о Георгии:

…Он, солнце над всеми солнцами и сияние царской власти, новый Нимрод, Александр и Ахиллес… (Картлис Цховреба, с. 253)

Здесь уже встречаем Нимрода рядом не только с Ахиллом, но и Александром Македонским. Далее сообщается, что войска дочери Георгия — царицы Тамар

…в многочисленных боях, подобных боям древнего Нимрода, завоевали владения брата Хайка, Бардоса… (Картлис Цховреба, с. 268)

Тут, как и выше, словно бы переосмысливается повествование «Жизни грузинских царей» о победе Хайка (Хаоса) и его братьев (из которых Бардос — третий) над Нимродом. В лице царя Георгия и царицы Тамар Нимрод как бы «берёт реванш» за своё поражение, захватывая земли Хайка и Бардоса… Весьма неожиданный взгляд на исторические события!..

И вот ещё одно упоминание Нимрода у автора «Истории и восхваления венценосцев»:

У агарян мудростью и знанием считается волхвование и чародейство, изученное ими от Юнитана, которого Нимрод видел на берегу моря при Кире и Дарии. (Картлис Цховреба, с. 275)

В этом отрывке Нимрод сопоставляется с мидо-персидскими царями Киром и Дарием — и тем самым ставится в связь с персами.

По поводу упомянутого здесь Юнитана переводчик этой части «Картлис Цховреба» (К. К. Кекелидзе) делает такое примечание: «По одному апокрифу, приписываемому Ефрему Сирину (IV в.), библейский Нимрод научился астрологии у звездочёта и чародея Юнитана» (Картлис Цховреба, с. 299).

Разумеется, Нимрод жил за много веков до царей Кира и Дария. Однако, по мнению грузинских летописцев, связь Нимрода именно с персидской историей — несомненна. К рассмотрению причин этого мы и перейдём.

Нимрод и история персов

В «Жизни грузинских царей» находим сообщение о том, что первые поколения потомков Таргамоса опасались кровной мести со стороны наследников Неброта — Небротидов:

…Таргамосовы племена… питали страх перед Небротидами, полагая, что Небротиды ищут крови убитого Неброта. Именно из-за страха перед Небротидами Таргамосовы племена стремились укреплять свои города-крепости. (Картлис Цховреба, с. 16)

Отсюда следует, что Небротиды были широко известным племенем, представлявшим для древних грузин огромную опасность.

Следующий текст ставит все точки над «и» в этом вопросе:

…После этого усилились персы, со стороны восхода солнца, — потомки Неброта. А среди этих потомков Неброта выдвинулся один человек-богатырь, имя которого Апридон [следует сопоставить с персидским Фаридуном, упоминаемым Фирдоуси в Шах-Намэ — Д. Щ.]… Он послал с большим войском одного своего правителя, сына потомков Неброта… (Картлис Цховреба, с. 18)   

Из сказанного ясно, что именно персы отождествлялись с Небротидами, речь о которых велась выше. Не случайно и архангел Михаил, согласно речи царя Вахтанга, обратился к Нимроду «на персидском языке»! И, возможно, особенно напоминали грузинам Нимрода те персы, которые хотя бы отчасти сохранили «физическое сходство» с предком-исполином:

…Среди этих потомков Неброта… один человек —богатырь…

Леонтий Мровели неоднократно упоминает о Небротидах-персах в связи грузинскими правителями, вступившими с ними в родство. Так, Саурмаг, второй царь Грузии, —

Вызвал из Персии потомка Неброта, из родни своей жены… и усыновил его, и было имя его Мирван… (Картлис Цховреба, с. 25)

Мирван-Небротид стал третьим царём Грузии. Небротидом назван и её четвёртый царь — Парнаджом (Картлис Цховреба, с. 26), а также и девятый — Аршак II:

Царь Аршак был по матери Аршакидом, а по отцу — Небротидом и Парнавадидом. (Картлис Цховреба, с. 29)

Значит, в жилах этого царя была смешана кровь трёх династий, одна из них — персидская, восходящая к Нимроду… В византийской «Хронике Георгия Арматола» также говорится, что Нимрод «первенствовал у персов», которые «Нимрода… обожествляют», утверждая, что он стал «звездой Орион». [4]

Вот, видимо, почему представителей грузинской царствующей династии часто сравнивают с Нимродом: эти цари несли в себе часть персидской крови — «крови Небротидов»...

В речи, обращённой к царю Вахтангу Горгасалу, Джуаншар называет его

…Лучшим среди всех царей грузинских и превзошедшим предков своих, совершенно во всём подобным исполину Неброту… (Картлис Цховреба, с. 79)

Здесь Нимрод также назван в прямой связи с предками царя.

В той же летописи упомянут случай, когда персидский царь, желая разорвать связь между грузинами и византийцами, напоминает Вахтангу, что в жилах персов и грузин течёт одна кровь — кровь Нимрода:

…К чему мы истребляем друг друга? Мы же братья, дети Неброта!.. Останемся в любви к пращурам нашим… (Картлис Цховреба, с. 92)

Византийский кесарь Ираклий, в свою очередь, тоже отмечает это родство грузин с Нимродом, подчёркивая, однако, их выгодное отличие от «родственных им» персов:

…И между потомками Неброта Господь сделал славными этих, ибо не убавилось в роду их мудрецов истинных и бойцов… (Картлис Цховреба, с. 110)

Память о различии двух ветвей грузинского царского рода — Картлосидов и Небротидов — сохранилась в рассказе Леонтия Мровели о замужестве дочери царя Аспагура, где грузинские вельможи принимают решение:

Раскрыта пасть у царя персов, чтобы поглотить весь мир… Будем молить его, чтобы он женил сына своего на дочери царя нашего Аспагура. Сообщим ему о происхождении этой женщины от Картлосидов и Небротидов… Сказали ему о происхождении её от Небротидов, Аршакидов и Парнавадидов… (Картлис Цховреба, с. 40)

От брака Небротида — сына персидского царя — с дочерью Аспагура родился царь Мириан — креститель Грузии.

Религиозные разномыслия в Картли

Заметим, что грузинские летописи определённо соотносят персидских Небротидов с вполне определённой религией — «огнепоклонством», т. е. Зороастризмом. Так, в своём обращении к грузинам персидский царь восклицает:

Мы же братья, дети Неброта! Коли огонь — это бог, то да поможет он нам… (Картлис Цховреба, с. 92)

Именно потомкам Нимрода приписывается воздвижение храмов огня. Так, Кайхосров, сын Шиоша, потомок Нимрода,

...Построил в Адарбадагане [то есть Азербайджане — Д. Щ.] молитвенный дом для последователей их веры… (Картлис Цховреба, с. 19)

Навязывание Небротидами зороастризма картлийцам вызывало жёсткое сопротивление со стороны грузинских язычников. В то время как сам Картлос, по преданию, был монотеистом (см. его слова: «Не служить никому, кроме как Богу-Творцу»), следующие поколения его потомков уже впали в язычество:

В то время (в Картли) люди забыли Бога, их Творца, и стали служить Солнцу и Луне и пяти звёздам; нерушимой и главной клятвой у них была клятва во имя могилы Картлоса. (Картлис Цховреба, с. 17)

Такая религия, сводящаяся к поклонению светилам и почитанию предков, входила в противоречие с учением и культом Зороастризма. На этой почве постоянно возникали религиозные конфликты.

Согласно преданию, поклонение светилам в завоёванную им Картли принёс Александр Македонский, оставив там своего наместника Азона:

Велел Александр Азону блюсти почитание Солнца и Луны и пяти звёзд, чтобы все служили Богу невидимому, Творцу всего. Так как в ту пору не было пророка, учителя истинной веры, который мог бы поучать и обличать (язычников), то Александр сам придумал эту веру. В годы своего царствования он эту веру дал всем миру. (Картлис Цховреба, с. 21)

Здесь почитание светил объявляется изобретением Александра Македонского, в то время как ранее та же вера приписывалась уже первым поколениям после Картлоса. Летописец, в чью эпоху противостояние Христианства  Зороастризму было актуально, старается придать грузинскому язычеству как мировоззрению, боровшемуся против Зороастризма, сходство с Единобожием: «Чтобы все служили Богу невидимому, Творцу всего».

Далее сообщается, что Азон, ставленник Александра, отступил от поклонения светилам и —

…Стал служить идолам. Он создал двух идолов из серебра: Гаци и Гайм. (Картлис Цховреба, с. 21)

В летописи Леонтия Мровели «Обращение Картли святой Нино» те же идолы упоминаются наряду с изображением Армаза, поклонение которому ввёл первый царь — Парнаваз (Картлис Цховреба, с. 24). Армаз явно соответствует зороастрийскому Ахура-Мазде, однако в грузинском язычестве он наделялся совсем иными чертами и не был божеством света и добра:

И увидела святая Нино человека из меди, и была надета на нём золотая кольчуга, а на голове — шлем… Был он (идол) украшен драгоценными каменьями… а в руках держал меч, сверкающий подобно молнии, и вращался он в его руках. Если же кто-либо прикасался к нему, то обрекал себя на смерть, говоря: «Горе мне, ужель я чем-либо ущемил славу бога великого Армаза или же ошибся в чём-либо в разговоре с иудеями, или слушая жрецов огнепоклонников, или же иных несведущих, говорящих о некоем неизвестном Боге?.. Справа от него стояло также изваяние человека из золота, по имени Гаци, а слева — из серебра, по имени Гайм, и почитал их народ Картли божествами. (Картлис Цховреба, с. 50)

Тут явно отражено противостояние грузинского язычества как Иудаизму, так и Зороастризму («жрецам огнепоклонников»).

Надо сказать, что идолопоклонство («Не делай себе кумира и никакого изображения…» — Исх. 20, 4) противопоставляется в Библии почитанию светил как культу, разрешённому Богом для всех народов, кроме израильтян (ведь только последним была в те времена открыта истина Единобожия):

…И дабы ты, взглянув на небо и увидев солнце, луну и звезды и все воинство небесное, не прельстился и не поклонился им и не служил им, так как Господь, Бог твой, уделил их всем народам под всем небом.    
     А вас взял Господь и вывел вас из печи железной, из Египта, дабы вы были народом Его удела, как это ныне видно. (Втор. 4, 19–20)

    Предпочитая грузинское служение светилам — «внесённому Азоном» идолопоклонству, летописец в определённой мере следует библейской традиции.

Что же касается почитания огня, отношение к нему в иудейской традиции — резко отрицательное, что отразилось в агадическом предании об огнепоклоннике Нимроде. Он пытался заставить праотца Авраама поклониться огню; когда же тот отказался, приказал сжечь его. И только Господь чудесным образом избавил праведника из пламени. Как видим, и по отношению к огнепоклонству грузинское предание совпадает с иудейской традицией.

Итак, в дохристианские времена в Грузии конкурировали между собой две формы язычества — служение светилам и идолопоклонство. Однако позже они объединились в противоборстве Зороастризму, который отождествлялся с «верой Нимрода». Так, о четвёртом царе — Парнаджоме повествуется, что он

…Возлюбил веру персидскую, огнепоклонство, вызвал из Персии огнеслужителей и магов, поселил их в Мцхета... и открыто стал хулить идолов. Поэтому жители Картли его возненавидели, так как они молились идолам. (Картлис Цховреба, с. 26)

  Против Парнаджома знать устроила заговор, обратившись к армянскому царю:

Царь наш отступил от веры отцов наших, более не служит богам, владыкам Картли, ввёл в Картли веру отцовскую [по отцу Парнаджом был персом — Д. Щ.]. Он более не достоин быть нашим царём… Дай нам в помощь своё войско, и мы вынудим обратиться в бегство Парнаджома, введшего в Картли новую веру… (Картлис Цховреба, с. 27)

Впоследствии сын Парнаджома Мирван, претендуя на отцовский престол, обратился к грузинской знати с такой речью:

… Отец мой установил для вас чужую веру… Справедливо был убит отец мой, ибо не держался он веры отцов ваших… Ибо из-за вероотступничества убивают отцы сыновей, а братья братьев, и не ищут крови убитых за оставление веры. Я — потомок царей ваших Парнавазидов, и хотя воспитан среди персов, но исповедую веру отцов ваших. Уповаю я на богов, владык Картли… (Картлис Цховреба, с. 28)

О восемнадцатом грузинском царе — Амазаспе также сказано, что он «…возлюбил персов и персидскую религию». Именно это и вызвало мятеж против него, завершившийся смертью Амазаспа (Картлис Цховреба, с. 37). О двадцать четвёртом же царе Грузии, Мириане — будущем крестителе страны — его отец Хосров, царь Персии, постановил:

…Пусть сын мой исповедует обе религии: отцов наших — огнепоклонство — и идолов ваших. (Картлис Цховреба, с. 41)  

Посредством такого решения был достигнут, хотя и хрупкий, религиозный мир — в преддверии принятия страной Христианства…

Иудеохристианство и «Книга Неброта»

…Мы выяснили, что образ Нимрода в средневековой грузинской традиции ассоциируется как с одним из корней самого грузинского народа, так и, прежде всего, с персами (видимо, рассматриваемыми в качестве наследников «всего Востока» — в том числе древней цивилизации Междуречья). Поскольку же царь Мириан был Небротидом — и по происхождению, и по причастности к Зороастризму, — то он мог быть осведомлён о содержании священной для зороастрийцев Авесты. В связи с этим наше внимание привлекает сообщение летописи о «Книге Неброта», хранившейся у царя Мириана. Цитата из названной книги совпадает с тем, что в своё время поведал царь Вахтанг Горгасал своему войску.

В летописи «Обращение Картли святой Нино» говорится, что принятию царём Мирианом Христианства способствовал иудейский священник Абиатар. Царь расспрашивал его

…О старых и новых книгах, а тот сообщал ему обо всём и о книге Неброта, которая имелась у царя Мириана. В этой книге прочёл он, что во время воздвижения столпа был Неброту глас с неба, который говорил ему: «Я Михаил, который поставлен Богом повелителем Востока. Изыди из града сего, ибо Бог покровительствует этому городу и в день последний придёт Владыка небес, узреть Которого желаешь ты… Увидит он тебя в беде и избавит от неё». Тогда понял царь Мириан, что старые и новые книги совпали меж собой, и книга Неброта подтвердила это. (Картлис Цховреба, с. 55)

Что же это мог быть за текст — «Книга Неброта», дважды цитируемая в «Картлис Цховреба»? Священник Абиатар обратился к этой книге для подтверждения Евангелия — подобно тому, как апостолы и их последователи обращались к текстам Ветхого Завета для подтверждения Нового. Следовательно, «Книга Неброта» должна была обладать авторитетом для царя Мириана.

Могла ли «Книга Неброта» быть иудейским или иудеохристианским апокрифом? Такой апокриф, насколько нам известно, до сих пор неведом.

Да и мог ли подобный текст быть авторитетным для царя, исповедующего Зороастризм вкупе с грузинским язычеством? Но письменный источник, священный для одной из исповедуемых им вер, мог быть убедителен для него. Поскольку у нас нет сведений о сакральных писаниях грузинского язычества (хотя создание грузинской письменности приписывается уже первому царю — Парнавазу — см. Картлис Цховреба, с. 25), остаётся ещё один вариант: «Книгой Неброта» мог быть назван некий текст, относящийся к авестийской традиции.

Главный корпус Зороастризма — Авеста дошёл до нас лишь частично. В сохранившихся частях Авесты и в текстах зороастрийской традиции в целом найти что-либо, сходное с преданием о Нимроде, пока не удалось.

Возможно, в будущем исследователи обнаружат такие тексты — или же иудеохристианские апокрифы, изображающие Нимрода в ином свете, нежели известные нам предания. Пример тому имеется — это гностические источники, в которых библейские герои зачастую предстают совсем иными, нежели в ортодоксальной традиции.

Только новые находки могут помочь разгадать загадку не только грузинской, но и всеобщей истории, о которой мы говорили.