Благодарю Вас за разъяснение вопросов о принесении угодных Богу плодов. Особенно озадачил меня Ваш тезис об обязательном соблюдении заповедей, независимо от наличия вдохновения к их выполнению. Поэтому я попытался с помощью притчи прояснить для себя вопрос исполнения Закона как ветхозаветными, так и новозаветными верующими. Вот эта притча.
ПРИТЧА ОБ ИСТОЧНИКЕ И САДОВОДАХ
В бедной дождями местности жил народ садоводов, и труд их был успешен благодаря обильному водой источнику. Под руководством мудрого правителя они построили систему каналов, по которым вода от источника достигала самых удаленных садов. Система орошения была настолько совершенна, что воды хватало на всех, и люди жили в радости, объединяя усилия в совместном возделывании садов.
Однако со временем правление над народом перешло к сыну правителя. Правитель же, не вполне полагаясь на сына, позаботился о том, чтобы послание, содержащее и тайны мудрого управления народом, и тайны правильного использования каналов, попало в руки того из потомков правителя, который будет достоин этого знания.
Сын правителя и в самом деле оказался недостойным преемником. Он пожелал безраздельно властвовать, требуя выполнения любых своих повелений, независимо от того, во благо они были народу или нет. Чтобы обрести такую власть, сын стал использовать систему оросительных каналов для поощрения и наказания подданных. Тем, кто не выполнял его волю, он не давал доступа к воде, доколе они не смирялись. Из-за столь неправильного использования система подачи воды, во многом основанная на доверии и добрососедстве, разрегулировалась. Потоки воды вышли из-под контроля, стали сеять смерть и разрушение. Поэтому поневоле пришлось отключить всю систему орошения от главного источника.
Шло время, и лишь небольшая часть народа сохраняла память о прежнем благоденствии. Но среди этой небольшой части были истинные хранители мудрости, верные первому правителю. Они имели знание, как скрытым образом получать доступ к главному источнику воды. В их садах били родники, незримо берущие начало от главного источника. И всякий, кто следовал их примеру, также получал ограниченный доступ к воде. Именно мудрые сохраняли послание от первого правителя для его грядущего наследника; впрочем, в меру своих возможностей, они и сами постигали мудрость этого послания. Одной из их забот стало сохранение в народе знания о структуре каналов и о культуре обращения с ними. Конечно, это знание пришлось приспособить к новым условиям и к восприятию народа, ограниченному из-за потери прежних навыков совместной жизни. Большая же часть народа совсем утеряла прежнее знание, вверенная им часть системы орошения была занесена песками, сами же они ушли со своей земли.
Настал срок, и появился отдаленный потомок первого правителя, наследник мудрости. И послание ему было передано верными и истинными. Часть народа ждала его появления, ибо подспудно чувствовала необходимость обновления. Многое переменилось с начальных времен, многому надо было учить остаток народа заново. Другие же народы, занявшие опустевшие земли, не имели даже начальных знаний о правильном орошении. Посему наследник мудрости стал учителем для многих, правителем же лишь для тех, кто принял его правление. Чтобы стать учителем для многих, наследник взрастил свой сад, в котором мощно забили под воздействием древнего знания родники жизни, и этот цветущий сад он сделал образцом для садов своих учеников. Самое главное знание, которое он принес ― это возможность для каждого подключаться к главному источнику, воссоздавать систему орошения в своем уделе. Учитель ставил только одно условие: надо было заботиться о других так же, как о себе и давать доступ к воде тем, кто пока не может подключаться к главному источнику. Если ученики не делали этого, орошение оборачивалось разрушением или затоплением, или же вода просто уходила сквозь песок.
Непросто, конечно, было учителю распространять животворящее знание, ибо вся жизнь народа садоводов к тому моменту уже была основана на другом понимании предназначения каналов. Что же касается занесенной песками части системы орошения, то поселившиеся на этом месте народы откапывали временами целые ее фрагменты и даже руководства по ее использованию, но среди них это знание почиталось большей частью ветхим, устаревшим. Кроме того, правильное использование каналов требовало изначальных единства, взаимопонимания и любви, тех, какие были при первом правителе. Немногие были к такому готовы. Однако возможность подключения к главному источнику очень привлекала, и многие последовали за учителем, особенно из других народов. Вот только пользоваться во благо возможностью подключения к главному источнику было очень трудно всем, кто не учился, как должно, у учителя древнему знанию о правильном орошении…
Вместе с тем нашлись и такие, которые смогли стать, подобно учителю, наследниками мудрости (и из народа садоводов, и из других народов): они смогли соединить новую возможность личного подключения к главному источнику с древним знанием о построении системы орошения. Эти наследники мудрости явили собой пример для многих. Учитель не оставлял наследников мудрости, он постоянно вел их к совершенству, ибо знал, что рано или поздно все разумные присоединятся к собираемому и вновь творимому им народу. И его ученики должны были сами становиться наставниками для присоединяющихся к ним.
Так вновь зацвели сады, и не только сады земные, но и сады душ, в которых обильные плоды приносит напояющая все любовь…
-------------------------
ВОПРОС к Вам: насколько правильно, на Ваш взгляд, данная притча описывает место и роль Закона и заповедей в Ветхом и Новом Заветах?
Философ
. . :
Уважаемый Философ!
В Предисловии к «Притче» Вы удивляетесь моему «тезису» об обязательном соблюдении заповедей, «независимо от… вдохновения». Напомню, что в Писании заповеди изложены как руководство для всех верующих (Исх. 20 и мн. др.), и при этом не говорится о каком-то особом «вдохновении» или «состоянии», отсутствие которого давало бы право эти заповеди нарушать. Да и, к тому же, Десять Заповедей (а также и все их толкования — «613 заповедей») — даже текстуально предшествуют предписанию о любви к Богу (Втор. 6, 5). Хороши бы мы были, воздерживаясь от причинения зла окружающим лишь тогда, когда нас на это «осенит вдохновение» или «охватит особая любовь»…
Что же касается Вашей «Притчи», она, как мне кажется, неожиданно и интересно обобщает учение о соотношении заповедей («система каналов») и живой веры («подключение к главному источнику»). Однако нельзя согласиться с тем, что без этого «подключения» (прямого общения с Создателем посредством «воды живой» — Св. Духа — Иоанн. 4, 10–14; 7, 37–39) «система каналов» (соблюдение заповедей) оказывается бездейственной, о чём я уже сказал выше. Если такое понимание «Притчи» соответствует ее замыслу, то, на мой взгляд, следует ее откорректировать так, чтобы исполнение заповедей (повторю: обязательное для всех!) не соотносилось с неким экстатическим «вдохновением», без которого, якобы, исполнять волю Божью невозможно. Ведь Учение рассчитано на всех и должно восприниматься каждым — на том уровне, которого он достиг. — Д. Щ.
Ответы на вопросы
