Глава 4. Через реку — посуху. Преодоление вещественности

Надзиратели пробуждают души

И вот наконец разведчики возвращаются в стан:

И пришли к Иисусу, сыну Навина, и пересказали ему всё, что с ними случилось.

И сказали Иисусу: Господь предал всю землю сию в руки наши, и все жители земли в страхе от нас. (Иис. Н. 2, 23–24)

Это сообщение, во-первых, основано на рассказе Раав; во-вторых, оно подтверждает веру самих лазутчиков, которые произносят свои слова, «как бы видя Невидимого» (Евр. 11, 27) и заранее предощущая покорение Святой земли («предал всю землю сию в руки наши»).

Услышав эту весть, Иисус понял, что Бог благословляет его незамедлительно двинуться в поход:

И встал Иисус рано поутру… (Иис. Н. 3, 1)

Подобно другим праведникам, Иисус поднимается рано, чтобы как можно скорее исполнить Божью волю:

Авраам встал рано утром… (Быт. 22, 3)

Рано утром поднимался царь Давид, дабы следовать призванию своему — славить Господа песнопением:

Воспрянь, слава моя, воспрянь, псалтирь и гусли! Я встану рано.

Буду славить Тебя, Господи, между народами… (Пс. 56, 9–10)

А Иисус Навин был призван прославлять Господа своими победами — и для этого тоже поднимался ранним утром.

…И двинулись они от Ситтима… (Иис. Н. 3, 1)

В Ситтиме израильтяне расположились еще при жизни Моисея. Именно там часть народа впала в идолопоклонство, совращенная моавитскими женщинами-колдуньями (Числ. 25, 1–3). Именно там Финеес одержал духовную победу над силами тьмы, в результате чего прекратилось поражение народа. И отсюда же двинулось теперь войско израильтян на покорение Ханаана:

…И пришли к Иордану он и все сыны Израилевы, и ночевали там, еще не переходя его.

Чрез три дня пошли надзиратели по стану… (Иис. Н. 3, 1–2)

Видимо, три дня понадобились для обсуждения стратегии и тактики похода, а также для отдыха перед началом войны.

Символически же, при «пророческом счете», день равен тысяче лет:

…Пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний… (Пс. 89, 5)

Апостол Петр подтверждает правомерность такого счета времени:

…У Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день. (II Петр. 3, 8)

«На третий день» Бог обещает воскресить Свой народ, который и восстановит свою страну после ее «смерти» — исчезновения с карты мира:

«…Ибо Он уязвил — и Он исцелит нас, поразил — и перевяжет наши раны;

Оживит нас через два дня, в третий день восставит нас, и мы будем жить пред лицом Его…» (Ос. 6, 1–2)

«Через два дня» означает, что государственность возобновится после разрушения Второго Храма через две тысячи лет.

Поскольку же переход через Иордан прообразует возвращение всех израильтян на родину, то три дня, предшествующие этому переходу, символизируют три тысячи лет между первым изгнанием (после разрушения Храма Навуходоносором) и «воскресением» народа на Святой земле. Вхождение воинства Иисуса Навина в Ханаан указывает на грядущее возвращение в страну всех двенадцати колен и возобновление чудесной Господней помощи им «в последние дни»:

…В последние дни уразумеете это.

В то время, говорит Господь, Я буду Богом всем племенам Израилевым, а они будут Моим народом.

‹…›

Я снова устрою тебя, и ты будешь устроена, дева Израилева…

‹…›

Ибо будет день, когда стражи на горе Ефремовой провозгласят: «Вставайте — и взойдем на Сион к Господу, Богу нашему».

‹…›

Вот, Я приведу их из страны северной и соберу их с краев земли…

…Ибо Я — отец Израилю, и Ефрем — первенец Мой.

‹…›

Не дорогой ли у Меня сын Ефрем?.. …Умилосержусь над ним, говорит Господь. (Иер. 30, 24 – 31, 20)

Прообраз довершается тем, что сам Иисус происходил из колена Ефремова (I Пар. 7, 20–27), а именно «стражи на горе Ефремовой» пробудят духовные силы народа «в последние дни». Это колено трижды упоминается в приведенном пророчестве Иеремии.

И вот надзиратели, пройдя по стану после трех дней,

…Дали народу повеление, говоря: когда увидите ковчег завета Господа Бога вашего, и священников, и левитов, несущих его, то и вы двиньтесь с места своего и идите за ним. (Иис. Н. 3, 3)

Славное возвращение народа в Святую землю совершалось во главе со священниками и левитами, несущими ковчег. Его всегда выносили перед битвами, которые вел народ по велению Бога; в случае же самовольного выступления народа священники отказывались выносить ковчег из стана (Числ. 14, 44).

Последнее великое возвращение и воссоединение всех колен Израиля тоже произойдет под прямым водительством Создателя:

Непременно соберу всего тебя, Иаков… зашумят они от многолюдства.

Перед ними пойдет стенорушитель; они сокрушат преграды, войдут сквозь ворота… и царь их пойдет перед ними, а во главе их — Господь. (Мих. 2, 12–13)

«Войдут сквозь ворота» — сказано здесь: если для Иисуса «воротами» в землю обетованную был переход через Иордан, то для двенадцати колен в грядущем «воротами» будет их возвращение к Господу, а потом уже — в Святую землю. И «во главе их» пойдет Сам Господь — как тогда ковчег Его «шел», несомый левитами, перед воинством Иисуса.

«Когда увидите ковчег… идите за ним!» — эту весть разносят по стану надзиратели. Народ остается самим собой до тех пор, пока следует за своими великими святынями, пока место присутствия Божьего остается для него духовным ориентиром. Ковчег и является таким местом присутствия:

…В ковчег же положи откровение, которое Я дам тебе;

Там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения… (Исх. 25, 21–22)

Призвав народ следовать за ковчегом, надзиратели устанавливают (по указанию Иисуса) то расстояние, ближе которого к святыне подходить нельзя:

Впрочем, расстояние между вами и им должно быть до двух тысяч локтей мерою… (Иис. Н. 3, 4)

Практический смысл предписания очевиден: колоссальные массы народа могут ориентироваться на некий путеводный знак, только соблюдая по отношению к нему известную дистанцию, иначе толпы, окружающие этот путеводный знак, заслонят его от остальных. Но в приведенных словах заключен и важный прообраз: две тысячи лет («две тысячи локтей») пройдут от описываемой эпохи до появления новой ветви на древе единобожия — религии ислама (VII век нашей эры). Эта религия будет распространяться путем завоеваний — так было и в эпоху Иисуса Навина. Подчинит она своей власти и Святую землю: войска мусульман вторгнутся в нее, как и воинство Иисуса, из-за Иордана…

Как приблизиться к Вездесущему?

И еще одно символическое значение «двух тысяч локтей»:

Бог дает человеку богатство, и имущество, и славу… но не дает ему Бог пользоваться этим…

‹…›

…Хотя бы прожил две тысячи лет и не наслаждался добром…

Все труды человека — для рта его, а душа его не насыщается. (Еккл. 6, 2–7)

От дней праотцев и до разрушения Второго Храма — в течение двух тысяч лет — Израилю были даны духовные обетования Божьи («богатство, имущество и слава»), но большинство народа ими не воспользовалось («не дает… Бог пользоваться этим»). Люди «трудились для рта», души же их оставались голодны — не насыщались словом Божьим:

…Не одним хлебом живет человек, но всяким словом, исходящим из уст Господа… (Втор. 8, 3)

Эти двадцать столетий («прожил две тысячи лет и не наслаждался добром») народ пребывал как бы в символическом отдалении от ковчега завета — средоточия своей духовности («расстояние между вами и им [ковчегом] должно быть…»).

…Не подходите к нему близко, чтобы знать вам путь, по которому идти; ибо вы не ходили сим путем ни вчера, ни третьего дня. (Иис. Н. 3, 4)

Запрет подходить к ковчегу имеет и другой аспект. На опасность чрезмерного приближения к Богу для людей, духовно не возросших, указывалось еще перед Синайским Богоявлением:

И проведи для народа черту со всех сторон, и скажи: берегитесь восходить на гору…

‹…›

…Подтверди народу, чтобы он не порывался к Господу видеть Его, и чтобы не пали многие из него… (Исх. 19, 12–21)

Духовно зрелые люди («священники») должны постоянно освящаться, чтобы приближаться к Создателю:

Священники же, приближающиеся к Господу, должны освятить себя, чтобы не поразил их Господь. (Исх. 19, 22)

Дерзко приблизившегося к ковчегу человека, не призванного и не освященного, постигала смерть:

…Оза простер руку свою к ковчегу Божию и взялся за него…          

…И поразил его Бог там же за дерзновение, и умер он там у ковчега Божия. (II Цар. 6, 6–7)

Но разве не призывает Писание искать близости Божьей, стремиться к Нему всем сердцем и всей душой? Ведь Давид ясно говорит:

Ибо вот, удаляющие себя от Тебя гибнут; Ты истребляешь всякого отступающего от Тебя.

А мне благо приближаться к Богу!… (Пс. 72, 27–28)

Как видим, здесь удаление от Господа отождествляется с гибелью, а приближение к Нему — с благом. Бог приближается к тем, кто обращается к Нему, и молитва есть приближение ко Всевышнему:

Близок Господь ко всем призывающим Его, ко всем призывающим Его в истине. (Пс. 144, 18)

Так что же: приближение к Господу несет благо, или же оно смертельно опасно?! Чтобы найти ответ, попробуем разобраться: что вообще означает «приближаться к Богу»? Может ли идти речь о буквальном, пространственном приближении к Тому, Кто вездесущ? —

…Не наполняю ли Я небо и землю? — говорит Господь. (Иер. 23, 24)

Писание нередко указывает на невозможность скрыться, утаить свое местопребывание — или же свои грехи, мысли — от вездесущего Господа:

Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу?

Взойду ли на небо — Ты там; сойду ли в преисподнюю — и там Ты.

‹…›

…И тьма не затмит от Тебя, и ночь светла, как день… (Пс. 138, 7–12)

А коль скоро о пространственном приближении к Богу или удалении от Него не может быть и речи, то стать ближе к Нему возможно лишь посредством внутреннего состояния души, расположения сердца. Только о таком приближении и свидетельствуют пророки, в том числе Исаия, чьи знаменитые слова повторены в Евангелии (Матф. 15, 8; Марк. 7, 6):

…Этот народ приближается ко Мне устами своими и языком своим чтит Меня, сердце же его далеко отстоит от Меня… (Ис. 29, 13)

На средства приближения к Богу указывает и пророк Софония, когда говорит, что Иерусалим

Не слушает голоса, не принимает наставления, на Господа не уповает, к Богу своему не приближается. (Соф. 3, 2)

Итак, приблизиться к Нему, то есть ощутить Его благодать и благоволение, можно только через послушание Его воле («голосу»). Да и название жертвы — קרבן ‹корба́н›, буквально «приближение», — служит указанием на сближение с Богом именно через самопожертвование, через посвящение Ему своих сил и дарований…

Сделаем вывод. Стремление приблизиться к Господу есть величайшее благо только в том случае, когда человек готов поступиться чем-то своим, «дать место» Творцу, соблюдая Его волю, Его заповеди. Но если он осмеливается «порываться» к Господу для самоутверждения или с «требованием» исполнить собственные эгоистические желания, это великий грех:

…А священники и народ да не порываются восходить к Господу, чтобы не поразил их. (Исх. 19, 24)

Очевидно, народ при Иисусе Навине находился в таком состоянии, что более высокая степень «приближения к Богу» была ему недоступна: сердца не были достаточно очищены для этого. Вот почему о ковчеге и говорится:

…Не подходите к нему близко, чтобы знать вам путь, по которому идти… (Иис. Н. 3, 4)

Путь народа состоял тогда не в приближении к Богу (Которого символизировал ковчег), но в самосовершенствовании посредством предстоящей борьбы с темными силами («ханаанеями»). Лишь после многих побед («усилий») народ мог по-настоящему приблизиться к Творцу.

Ковчег же служил своего рода маяком на этом пути, указывая направление движения («чтобы знать вам путь»).

И каждому человеку на определенном этапе духовной жизни лучше «наблюдать за святыней издали», не подходя «вплотную» и стараясь при этом очищаться внутренне, «освящаться»:

И сказал Иисус народу: освятитесь… (Иис. Н. 3, 5)

Для готовящихся к духовным битвам «освящаться» — значит удаляться от низменно-материальных воззрений, представлений и привычек. Глагол קדש ‹када́ш› означает «отделять» и «посвящать»; сопоставляется он и с глаголом חדש ‹хада́ш› — «обновлять». Необходимо не только «отделиться/отделаться» от прежнего образа мышления и жизни, но и обновиться духом:

Отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях,

А обновиться духом ума вашего. (Еф. 4, 22–23)

Чудо как возвращение к Истоку

Освящение делает нас способными видеть чудеса Божьи и, шире, воспринимать все окружающее как проявление этих чудес:

…Освятитесь, ибо завтра сотворит Господь среди вас чудеса. (Иис. Н. 3, 5)

Возможно, древнерусское слово «кудеса» (чудеса, ср. «кудесник» — чудодей, то есть волхв) родственно древнееврейскому «кадаш». Так между «освящением» и «чудом» неожиданно обнаруживается «этимологическая близость»…

Интересно, что слово פלא ‹пэ́ле›, «чудо», связано с глаголом פלא ‹пала́› со значением «разделять»: чудесное отделено от обыденного, представляет как бы иную, альтернативную реальность. На иврите פלא пишется зеркально по сравнению с אלף ‹а́леф› (название первой буквы алфавита с числовым значением «один»; однокоренное אלף ‹ала́ф› — это «соединяться», «учить», «руководить»). Числовое значение слов «алеф» и «пэле» одинаково, оно равно 111. В этом числе мы видим единицу — символ суверенного царствования единого Бога — на трех уровнях: сотен, десятков и единиц. Но порядок букв в слове «алеф» указывает на «естественное» проявление Божьего владычества над миром посредством законов природы. Буквы, образующие это слово, следуют своему порядку в алфавите: א ‹а́леф›— сначала, ל ‹ла́мед›— потом, פ ‹пэ́›— в конце. При этом «алеф» означает единого Бога, «ламед» — «учение» (глагол למד ‹лама́д› — «учить»), «пэ» — «уста». Бог учит нас законам жизни, как бы «вкладывая их в наши уста», то есть давая возможность постигать и формулировать их. В то же время порядок букв в слове פלא ‹пэ́ле› говорит об ином: сперва «пэ» — «уста», потом «ламед» — «учение», а в конце «алеф» — «единство». Встречаясь с чудом, человек прежде всего «высказывает устами» свое изумление и лишь затем пытается осмыслить («изучить, понять») наблюдаемое им. Именно такое «вникание» в чудо ведет к осознанию власти Бога («Алефа») над событиями…

Рассечение вод Иордана

Призвав народ к освящению и возвестив о грядущих чудесах, Иисус дает священникам повеление нести ковчег (Иис. Н. 3, 6). После этого он слышит голос свыше:

Тогда Господь сказал Иисусу: в сей день Я начну прославлять тебя пред очами всех сынов Израиля, дабы они узнали, что как Я был с Моисеем, так буду и с тобою… (Иис. Н. 3, 7)

Покровительство Бога Иисусу Навину должно подтвердиться в решающий момент перехода через реку Иордан. Притом подтвердиться особым образом — посредством чуда, подобного тем чудесам, которые происходили с Моисеем.

Наиболее явным и ярким из этих чудес было рассечение Чермного моря:

И простер Моисей руку свою на море, и гнал Господь море сильным восточным ветром всю ночь, и сделал море сушею, и расступились воды.

И пошли сыны Израилевы среди моря по суше; воды же были им стеною по правую и по левую сторону. (Исх. 14, 21–22)

Такое же великое чудо должно было произойти и с Иисусом, чтобы народ поверил ему, как верил Моисею. Поэтому «разделением вод» знаменовался как переход из Египта в пустыню, так и выход из пустыни в землю обетованную (ср. Исх. 14, 22 с Иис. Н. 3, 13 и 17). Оба перехода символизируют победу духа — «Израиля» (ישראל ‹Йисраэ́ль›, «йеш роэ́ Эль», — «сущность, видящая Бога», то есть дух человеческий) — над материей («водой»). Вещество расступается, чтобы освободить место духу…

А ты дай повеление священникам, несущим ковчег… и скажи: как только войдете в воды Иордана, остановитесь в Иордане. (Иис. Н. 3, 8)

В оригинале говорится, что священникам надо дойти עד קצה ‹ад кэце́› — «до края» вод Иордана, то есть едва коснуться стопами его воды. Если Иордан символизирует вещественный мир, то священники, несущие ковчег, — духовных людей, «носящих в себе» Дух Божий:

…Как сказал Бог: вселюсь в них и буду ходить в них… (II Кор. 6, 16)

Ощущая в себе направляющую силу Божьего Духа, священники должны остановиться в Иордане, как только войдут в его воды. Это означает — проявить власть духа над материей, едва с ней соприкоснувшись. Тогда своей верой они откроют Духу Божьему «вход» в вещественный мир — для чудесного воздействия на материю…

Затем, созвав народ, Иисус наставляет его:

…Из сего узнаете, что среди вас есть Бог живой, Который прогонит от вас ханаанеев… (Иис. Н. 3, 10)

Выражение בקרבכם ‹бэ-кирбехе́м›, «среди вас», можно понять и как «внутри вас», что намекает на возможность ощущения израильтянами внутри себя Духа Божьего как источника жизни («Бог живой»). С внутренним чувствованием Бога духовный человек способен победить все темные силы («ханаанеев»), мешающие ему наследовать удел в Божьем царстве.

Вот, ковчег завета Господа всей земли пойдет пред вами чрез Иордан. (Иис. Н. 3, 11)

Здесь именем «Господь» передается не Тетраграмматон, а слово אדון ‹Адо́н› — «Господин» (так же и в Ис. 6, ст. 1, 8, 11).

Разные имена Божьи обозначают различные проявления Всевышнего по отношению к сотворенному миру. В данном случае имя «Адон» («Господин») подчеркивает Его абсолютную власть над материальным началом («водами Иордана»). Осознанием этой Его власти должны проникнуться сперва священники, а затем и весь народ. Тогда и совершится чудо…

И возьмите себе двенадцать человек из колен Израилевых… (Иис. Н. 3, 12)

Названия колен (имена их прародителей) соответствуют различным чувствам и духовным свойствам человека: Рувим (Реуве́н) — от ראה ‹раа́›, «видеть»; Симеон (Шимо́н) — от שמע ‹шама́›, «слышать»; Левий (Леви́) — от לוה ‹лава́›, «прилепляться», и т. д.

Все чувства и свойства человеческого духа должны соединиться и обратиться к Богу, чтобы в момент Его проявления воспринять Его присутствие — и «отворить врата» чуду…

…И как только стопы ног священников… ступят в воду Иордана, вода Иорданская иссякнет, текущая же сверху вода остановится стеною. (Иис. Н. 3, 13)

В оригинале сказано, что воды יכרתון ‹йикарэту́н› — «отрежутся». Течение как бы «отсечется», отделится от своего истока, и река прекратит движение. Но здесь есть и иной смысл: течение реки словно бы «отрежется» от законов материального мира из-за вмешательства явления сверхъестественного — чуда. И за первым чудом последует второе: воды над местом перехода «остановятся», то есть уплотнятся и «загустеют», пропуская священников и народ. Всевышний показывает, что Он волен управлять Своим миром как естественным путем, так и сверхъестественным.

Итак, когда народ двинулся от своих шатров, чтобы переходить Иордан… (Иис. Н. 3, 14)

Шатер — символ уединенности, замкнутости. Первое духовное движение человек совершает, покидая свой «шатер» и направляясь к «Иордану» — «потоку» материальных явлений, дабы «перейти», одолеть его духом.

…Лишь только несущие ковчег вошли в Иордан и ноги священников, несших ковчег, погрузились в воду Иордана — Иордан же выступает из всех берегов своих во все дни жатвы пшеницы… (Иис. Н. 3, 15)

Жатва пшеницы приходится на Пятидесятницу (Исх. 34, 22; Лев. 23, 15–21), а празднование Пасхи совпадает со днями жатвы ячменя (Исх. 13, 3–6). С Пасхой кончается сезон дождей, и Иордан становится полноводным. В оригинале сказано только о קציר ‹каци́р› — «жатве», без добавления слова «пшеницы». Поскольку Пасха была отпразднована вскоре после перехода через Иордан (Иис. Н. 5, 10), речь здесь идет именно о жатве ячменя. Разлив Иордана (в оригинале מלא ‹малэ́› — «полный», «переполненный») весьма затруднял переход реки в это время года. Подобно сему, когда человек стремится одолеть поток материальной жизни, «вещество» начинает «выходить из берегов», оказывая особое сопротивление. И здесь вступает в силу чудесная помощь свыше…

Вода, текущая сверху, остановилась и стала стеною на весьма большое расстояние, до города Адама, который подле Цартана; а текущая в море равнины, в море Соленое, ушла и иссякла. (Иис. Н. 3, 16)

Итак, вверху течение «пресеклось» сверхъестественным образом («вода… стала стеною»), внизу же вода мгновенно ушла в Мертвое (Соленое) море. Не станем, подобно исследователям-материалистам, искать этому «естественное объяснение»: здесь явное Божье чудо. Мы видим параллель не только с рассечением вод Чермного моря (Исх. 14, 21–22 и 29), но и с чудом, совершенным пророком Илией:

…А они оба [Илия и его ученик Елисей] стояли у Иордана.

И взял Илия милоть свою, и свернул, и ударил ею по воде, и расступилась она туда и сюда, и перешли оба посуху. (IV Цар. 2, 7–8)

После вознесения Илии на небо то же повторил пророк Елисей:

И взял милоть Илии, упавшую с него, и ударил ею по воде, и сказал: где Господь, Бог Илии, — Он Самый? И ударил по воде, и она расступилась туда и сюда, и перешел Елисей. (IV Цар. 2, 14)

Все три описания «разделения вод» напрочь отметают возможность «природного» объяснения свершившихся чудес. Чудо, произошедшее при Иисусе Навине, навсегда запечатлелось в сознании народа рядом с воспоминанием о рассечении вод Чермного моря:

Когда вышел Израиль из Египта…

‹…›

Море увидело и побежало; Иордан обратился назад.

‹…›

Что с тобою, море, что ты побежало, и с тобою, Иордан, что ты обратился назад?

‹…›

Пред лицом Господа трепещи, земля… (Пс. 113, 1–7)

«Иордан повернулся [в синодал ьном тексте — „обратился“] назад» — здесь подразумевается «стена», в виде которой «загустели» воды, преграждая путь течению. А направленный к «земле» призыв «трепетать пред Господом» указывает на власть Божьего Духа над материей, не ограниченную никакими «естественными законами»:

Дух дышит, где хочет… (Иоан. 3, 8)

Важно сопоставить упомянутые чудеса «разделения вод» с событиями Второго Дня творения:

И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды.

И создал Бог твердь; и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. (Быт. 1, 6–7)

К этому, самому первому, разделению вод «восходят» все последующие их разделения, как бы «коренясь» в первоначальном деянии Создателя. Поскольку само сотворение мира происходило посредством чудес, которые предшествовали установлению физических законов, чудо властвует над «естеством» по праву первенства. Чудеса Творения вновь актуализируются время от времени не только в истории народов, но и в жизни каждого человека:

Буду славить Тебя, Господи, всем сердцем моим, возвещать все чудеса Твои. (Пс. 9, 2)

Человек, внимательный к проявлениям Божественной милости, замечает и в своей жизни чудеса, сопровождающие его с самого детства:

Боже! Ты наставлял меня от юности моей, и доныне я возвещаю чудеса Твои. (Пс. 70, 17)

Такой человек ясно осознает, что Источник всех чудес — Творец мира, и благословляет Его имя:

Благословен Господь Бог, Бог Израилев, един творящий чудеса! (Пс. 71, 18)

Сверхъестественные деяния Создателя наблюдаются по всей земле, у всех народов, и верующим надлежит проповедовать об этом для обращения к Богу всех живущих:

Возвещайте в народах славу Его, во всех племенах чудеса Его! (Пс. 95, 3)

Но и те чудесные явления, которые мы наблюдаем в собственной жизни, свидетельствуют о славе Божьей и должны постоянно воспоминаться, как и участие Творца в истории народов:

Воспоминайте чудеса Его, которые сотворил, знамения Его и суды уст Его… (Пс. 104, 5)

Писание особо отмечает, что чудеса Господни связаны с проявлением Его милосердия к людям. Ведь Он есть Тот,

…Который один творит чудеса великие, ибо вовек милость Его… (Пс. 135, 4)

Архетип духовного воскресения

Место рассечения Иордана точно указано: вода в верхнем течении

…Стала стеною на весьма большое расстояние… до города Адама, который подле Цартана… (Иис. Н. 3, 16)

«На весьма большое расстояние» — неточный перевод: הרחק מאד ‹г̃архе́к мэо́д› — «далеко весьма», то есть течение реки остановилось в значительном отдалении от места перехода. Это расстояние было необходимо, чтобы освободить пространство для переправы огромного числа людей. «Город Адам» расположен севернее места переправы, происходившей напротив Иерихона. Однако в оригинале содержится необычное написание: באדם ‹ба-Ада́м› — «в Адаме», а не מאדם ‹мэ-Ада́м› — «от Адама» (последнее — масоретское «исправление» текста).

Но ведь «Адам» — библейское название человека как такового. Поэтому написание «ба-Адам» («в Адаме») символически указывает на то, что все, сообщаемое здесь, выходит за рамки буквального смысла, относясь также и к внутренней жизни человека.

Рассмотрим рассказ о переправе через Иордан с этой точки зрения.

Благодаря Божественному вмешательству в борьбу между началами духовным (Израиль, священники с ковчегом) и плотским (воды Иордана), «поток» плотских желаний и стремлений «останавливается» в нашем внутреннем человеке («ба-Адам»), освобождая место для духовного деяния («перехода»). При этом душевно-плотские желания («воды») застывают на месте (ויעמדו ‹ва-йаамду́› — «[воды] остановились», в синодальном тексте — «вода… остановилась»), то есть прекращаются их напор и нарастание, характерные для человека, духовно не возрожденного. Затем душевно-плотские желания («воды») «поднимаются валом» (קמו נד ‹ка́му нэд› — «поднялись холмом», «вздыбились»), как бы собираясь в некоем одном «месте» и более не «заливая» всей области сознания и эмоций. Иными словами, большое «пространство» внутренней жизни освобождается от греха и предоставляет духу «простор для переправы». Одновременно в том «месте», где плотские желания («грех») сосредоточились, они чрезвычайно «уплотняются». Это имел в виду апостол, предупреждая, что

…Грех становится крайне грешен посредством заповеди. (Римл. 7, 13)

Вместе с остановившим свое распространение грехом отступает и теснота, прежде так мучившая человека. Она тоже целиком «скапливается» там, где «загустели» уплотнившиеся душевно-плотские стремления.

«…До города Адама, который подле Цартана…» В оригинале сказано: באדם העיר אשר מצד צרתן ‹ба-Ада́м г̃а-ир аше́р мица́д Царта́н›, буквально «В Адаме, городе, который со стороны Цартана». Слово העיר ‹г̃а-ир›, «город», пишется так же, как העיר ‹г̃эи́р›, «[Он] пробудил», а название «Цартан» происходит от צרה ‹цара́› — «теснота», «бедствие». Поэтому можно понять и так: «В Адаме, [которого] Он [Бог] пробудил от тесноты». Действительно, в «пробужденном» Богом, то есть духовно воскрешенном человеке, все то, что происходит от «тесноты», — скорбь, печаль, внутренняя угнетенность — отступает, давая простор духу:

Из тесноты воззвал я к Господу — и услышал меня, и на пространное место вывел меня Господь. (Пс. 117, 5)

Что же стало с водой Иордана по нижнему от переправы течению? —

…А текущая в море равнины, в море Соленое, ушла и иссякла. (Иис. Н. 3, 16)

Мертвое море, в которое впадает Иордан, названо здесь ים הערבה ‹йам г̃а-арава́› — «море равнины», «море степи». Глагол ערב ‹ара́в› означает «смешивать» и «помрачать»: беспредельный степной простор как бы затуманивается, «помрачается», если смотреть вдаль, поэтому равнина, степь («арава») — «помраченная». Но здесь же приведено и другое название: ים־המלח ‹йам г̃а-мэ́лах› — «море соли». «Поток» плотской жизни («Иордан») устремляется к помрачению («арава») и слезам (соленые воды). После духовного обновления все это «уходит и иссякает»: прекращается затемнение разума и чувств, вызывающее сожаления и слезы…

И народ переходил против Иерихона; священники же, несшие ковчег завета Господня, стояли на суше среди Иордана твердою ногою… (Иис. Н. 3, 17)

«Твердою ногою» — так передано выражение оригинала הכן ‹г̃ахе́н›, означающее «в готовности», «прочно». При явлении Божьих чудес, в разгар духовной битвы человек призван бодрствовать в молитве, ничуть не сомневаясь и не колеблясь:

…Итак, бодрствуйте во всякое время и молитесь… (Лук. 21, 36)

Священники, несшие ковчег, конечно же, непрерывно молились, пока народ переходил реку.

…Все сыны Израилевы переходили по суше, доколе весь народ не перешел чрез Иордан. (Иис. Н. 3, 17)

Ковчег, знаменуя присутствие Господа, находился в это время в самом центре происходящего — посреди Иордана (ст. 17). Богу следует уделять центральное место в жизни, а в период духовной борьбы Он должен занимать в сознании и чувствах главенствующее положение.

Двенадцать камней

После описания переправы объясняется, почему рядом со священниками находились представители всех колен (ср. Иис. Н. 3, 12):

Когда весь народ перешел чрез Иордан, Господь сказал Иисусу:

Возьмите себе из народа двенадцать человек, по одному человеку из колена,

И дайте им повеление и скажите: возьмите себе отсюда, из средины Иордана, где стояли ноги священников неподвижно, двенадцать камней, и перенесите их с собою, и положите их на ночлеге, где будете ночевать в эту ночь. (Иис. Н. 4, 1–3)

Эти двенадцать камней следовало вынести на плечах (ст. 5) и поставить на суше как вечный памятник чуду разделения вод:

Чтобы они были у вас знамением; когда спросят вас в последующее время сыны ваши и скажут: «К чему у вас эти камни?»,

Вы скажете им: «в память того, что вода Иордана разделилась пред ковчегом завета Господа»… (Иис. Н. 4, 6–7)

Мы уже говорили, что двенадцать колен символизируют различные свойства духа, который призван бодрствовать в момент свершения Божьих чудес. Вот почему Иисусу дважды сказано: «возьмите себе двенадцать человек» (3, 12; 4, 2). Чтобы осознанно воспринимать духовные события, наши мысли и чувства должны не рассеиваться, но «быть с нами». В этом смысле понятна и роль двенадцати камней: они как бы отождествляются с представителями колен и символизируют то напряжение чувств и мыслей, ту собранность и твердость восприятия, которые сопровождают человека, созерцающего чудо. Память об этом особом состоянии мышления и эмоций надо сохранять всегда, даже «на ночлеге», то есть в период «затишья» мысли и восприятия. Никогда нельзя забывать о том восторженно-озаренном состоянии, в котором переживалось чудо:

Благослови, душа моя, Господа и не забывай всех благодеяний Его. (Пс. 102, 2)

Да и Сам Создатель делает так, чтобы чудеса, Им сотворенные, навсегда оставались в памяти как отдельного человека, так и целых народов:

Памятными соделал Он чудеса Свои… (Пс. 110, 4)

Двенадцать камней, взятых со дна Иордана, должны из рода в род свидетельствовать о единстве двенадцати колен, переживших удивительное событие переправы через Иордан. Как вместе созерцали они чудеса, как вместе вошли в обетованную землю, так призваны они и далее быть единым целым.

И другие двенадцать камней поставил Иисус среди Иордана на месте, где стояли ноги священников, несших ковчег завета. Они там и до сего дня. (Иис. Н. 4, 9)

Как видим, вторым памятником перехода через Иордан стали камни, поставленные посреди самой реки, — вероятно, большие, возвышающиеся над водой и хорошо различимые с берега. Из этого следует, что течение реки остановилось надолго: народ успел не только перейти на другой берег, но и поставить крупные камни на обнаженном дне. Величие чуда проявилось, таким образом, и в его длительности. Ведь для перехода народа, в котором одних только воинов было более шестисот тысяч, потребовалось немало времени.

Священники, несшие ковчег, стояли среди Иордана, доколе не окончено было все, что Господь повелел Иисусу сказать народу — так, как завещал Моисей Иисусу; а народ между тем поспешно переходил. (Иис. Н. 4, 10)

Здесь сказано, что во время переправы Иисус обратился к народу со словами Торы («что Господь повелел Иисусу сказать народу»), поощряя людей жить по воле Божьей.

Вероятно, его слова разносились далеко, повторяемые главами колен и подхватываемые надзирателями; может быть, в этом участвовали также священники и левиты. А что же именно «завещал Моисей Иисусу» относительно напоминания о Завете в переломные моменты жизни народа? Бог повелел Моисею следующее:

И дай наставление Иисусу, и укрепи его, и утверди его; ибо он будет предшествовать народу сему, и он разделит им на уделы землю… (Втор. 3, 28)

«И дай наставление» — так переведено וצו ‹вэ-цав›, «и заповедуй», «и прикажи». «Наставление» должно прозвучать, когда Иисус станет «переходить» (יעבר ‹йааво́р›; в синодальном тексте — «будет предшествовать») во главе народа через реку. Моисей повелел Иисусу обратиться к народу со словами Торы как раз при переходе через Иордан. Значит, он предвидел, что река чудесным образом разделится и народ пойдет по ее дну. Ведь во время обычной переправы, связанной со многими тяготами, люди невосприимчивы к духовным наставлениям.

Конечно, напоминание о Законе Божьем наиболее действенно, когда на глазах у людей творятся чудеса. Ничто в такой мере не «отворяет слух» человека для восприятия Божьего слова, как явные знамения свыше. Когда Сам Бог «открывает глаза» людям на Свою к ним близость, у них отворяется и слух для восприятия Божественных истин. Этим и воспользовался Иисус, заранее предупрежденный Моисеем.

…А народ между тем поспешно переходил. (Иис. Н. 4, 10)

Поспешность в оригинале передана глаголом מהר ‹маг̃а́р› — «торопиться»; буквальный перевод фразы такой: «И торопился народ, и перешли». С одной стороны, люди спешили, потому что не знали, сколь долго продлится «разделение вод»; с другой стороны, нельзя было допускать и излишней торопливости, способной обратить управляемое движение народа в хаос. Выражение «и торопился народ» относится и к тому эмоциональному настрою, с каким израильтяне переходили реку. Ободряемые благословениями, которые произносил Иисус, они всей душой стремились поскорее ступить на берег своей святой отчизны.

После перехода оказалось, что армии колен Рувима, Гада и полуколена Манассии уже ожидали остальных израильтян на том берегу. Они переправились впереди народа, как и обещали Моисею:

Сами же мы первые вооружимся и пойдем пред сынами Израилевыми, доколе не приведем их в места их; а дети наши пусть останутся в укрепленных городах… (Числ. 32, 17)

Именно לפני ‹лифнэ́й›, «впереди», остальных израильтян пошли воины этих колен на войну. Их общее ополчение насчитывало сорок тысяч человек (Иис. Н. 4, 12–13).

Переход через реку длился не долее световой части дня, как сказано:

В тот день прославил Господь Иисуса пред очами всего Израиля, и стали бояться его, как боялись Моисея, во все дни жизни его. (Иис. Н. 4, 14)

«В тот день» — то есть весь народ в течение дня завершил переправу.

«Прославил Господь Иисуса» — в оригинале גדל ‹гиде́ль›, «возвеличил». Человек, поддерживаемый Господом, словно бы «дорастает до неба», ибо «глава» его — Сам Всевышний, управляющий им подобно тому, как мозг управляет телом:

И вот, у нас во главе Бог, и священники Его… (II Пар. 13, 12)

В приведенном стихе выражение «во главе», בראש ‹ва-рош›, можно понять не только в смысле «движется впереди», «предводительствует», но и буквально: «пребывает, находится в голове», то есть в сознании. Та же мысль заключена в пророчестве Михея:

Перед ними пойдет стенорушитель; они сокрушат преграды, войдут сквозь ворота и выйдут ими; и царь их пойдет перед ними, а во главе их Господь. (Мих. 2, 13)

Здесь тоже בראשם ‹бэ-роша́м›, «во главе их», можно истолковать и как «впереди их», и как «в мыслях их». Ведь Создатель направляет человека, влияя на его мысли. Так обстояло дело и с Иисусом Навином, в сознании которого звучал голос Божий.

Приведенные слова Михея можно соотнести с вхождением израильтян в Ханаан («сокрушат преграды, войдут…») во главе с Иисусом («царем их»), которым руководил Бог:

Сердце царя — в руке Господа, как потоки вод: куда захочет, Он направляет его. (Прит. 21, 1)

Однако у Михея речь идет о будущих временах, когда рассеянные по всему миру иудеи вместе с некогда потерянными израильтянами десяти колен со славой возвратятся в Святую землю подобно тому, как это происходило во дни Иисуса Навина:

Непременно соберу всего тебя, Иаков, непременно соединю остатки Израиля, совокуплю их воедино… зашумят они от многолюдства. (Мих. 2, 12)

Итак, после чуда, посредством которого Господь возвеличил Иисуса пред всем народом, преемник Моисея стал почитаться, как почитался прежде его наставник —

…Во все дни жизни его. (Иис. Н. 4, 14)

Эти слова относятся как к Моисею, так и к Иисусу. Обоих почитали «во все дни жизни», а «страх» (то есть благоговение) перед обоими утвердился после сходных событий — разделения вод Чермного моря и Иордана.

Вспомним, что уже ранее израильтяне обещали Иисусу:

Как слушали мы Моисея, так будем слушать и тебя… (Иис. Н. 1, 17)

Однако тогда они обусловили свое послушание явными знамениями, которые будут сопровождать вождя:

…Только Господь, Бог твой, да будет с тобою, как Он был с Моисеем… (Иис. Н. 1, 17)

И лишь теперь, убедившись в силе Божьих чудес, сопутствующих Иисусу, народ окончательно ему подчинился — как внешне, так и сердцем и душой.

И сказал Господь Иисусу, говоря:

Прикажи священникам, несущим ковчег откровения, выйти из Иордана. (Иис. Н. 4, 15–16)

Наступил момент завершения чуда:

…Лишь только стопы ног их ступили на сушу, вода Иордана устремилась по своему месту и пошла, как вчера и третьего дня, выше всех берегов своих. (Иис. Н. 4, 18)

Как видим, русло реки переполнилось — произошел разлив «выше всех берегов»; и это не удивительно, поскольку прорвались долго сдерживаемые воды. Странно другое: течение восстановилось, «лишь только стопы ног их [священников] ступили на сушу», — это и было завершающим знамением Божьего чуда.

С символической же точки зрения, как только дух «отстраняется» от материи, переставая воздействовать на нее силой веры, вновь входят в силу физические законы, чье действие было «приостановлено» вмешательством Всевышнего.

И вышел народ из Иордана в десятый день первого месяца… (Иис. Н. 4, 19)

Этот день впервые был отмечен повелением об избрании агнцев, данным Богом Моисею:

Месяц сей да будет у вас началом месяцев…

Скажите всему обществу израильтян: в десятый день сего месяца пусть возьмут себе каждый одного агнца по семействам… (Исх. 12, 2–3)

Как раз в день избрания пасхальных агнцев вышли сыны Израиля из вод Иордана. Как «взятие» агнцев предшествовало новой жизни — исходу из Египта, так и выход на берег земли обетованной открыл новую эпоху — обретение Израилем отчизны. И то и другое произошло в первом весеннем месяце — Авиве, «месяце колосьев» (позднее он был назван аккадским словом «Нисану», откуда древнееврейское «Нисан»). Весна, пробуждение природы от зимней смерти в обоих случаях сопутствует воскресению народа: при Моисее — после египетского рабства, при Иисусе Навине — после сорокалетних скитаний. Пасха, отпразднованная в Египте, стала преддверием свободы — и точно так же Пасха, отпразднованная в Ханаане, предшествовала обретению народом собственной страны (Иис. Н. 5, 10–11).

Как известно, Писание говорит о двух «началах года»: счет месяцев ведется с весны (Исх. 12, 2), а счет лет — с осени (так, осенний праздник Кущей отмечается именно «в конце года» — Исх. 23, 16). Поэтому десятому дню первого (весеннего) месяца Нисана таинственно соответствует десятый день седьмого (осеннего) месяца Тишри, когда празднуется Йом а-Киппурим (Йом-Киппур) — День Очищения. В этот день постящимся отпускаются грехи целого года (Лев. 23, 26–32) и начинается новый период жизни. Так и обновление народа — вступление его в Ханаан — произошло в десятый день Авива (Нисана)…

Выйдя из Иордана, народ раскинул стан в Галгале — это была первая его стоянка на Святой земле:

...И поставил стан в Галгале, на восточной стороне Иерихона. (Иис. Н. 4, 19)

Название גלגל ‹гильга́ль›, «колесо», символически указывает на круговорот жизни: ведь, покинув Ханаан во дни Иакова (Быт. 46, 6), теперь израильтяне вернулись в страну. (Имеется и другое объяснение названия Галгал, о чем мы скажем далее — в комментарии к Иис. Н. 5, 9.)

«Дабы все народы познали…»

Первое свершение Иисуса в Галгале было связано с двенадцатью камнями, поднятыми со дна Иордана:

И двенадцать камней, которые взяли они из Иордана, Иисус поставил в Галгале. (Иис. Н. 4, 20)

Как мы уже отмечали, эти камни символизируют возвращение двенадцати колен на родину отцов и напоминают о чуде рассечения вод Иордана, которое как бы повторило чудо разделения Чермного моря:

Скажите сынам вашим…               

…Господь Бог ваш иссушил воды Иордана для вас… так же, как Господь, Бог ваш, сделал с Чермным морем… (Иис. Н. 4, 22–23)

Оба этих чуда важны и для Израиля, и для всего человечества. Ведь они ясно показывают, что Всевышний — не только Создатель, но и Владыка, Царь вселенной:

Дабы все народы земли познали, что рука Господня сильна, и дабы вы боялись Господа, Бога вашего, во все дни. (Иис. Н. 4, 24)

«Дабы все народы земли познали…» — имеются в виду народы, как близкие к Ханаану, так и далекие; хронологические рамки этого «познания» не установлены — следовательно, оно не ограничено определенным временем.

Из какого же источника в течение веков народы будут узнавать об описанных здесь Божьих чудесах? Ответ ясен: конечно, из Священного Писания, в том числе — из самой Книги Иисуса Навина! Но для этого нужны три условия: Писание следует постоянно сохранять на языке оригинала; его необходимо переводить на многие языки, чтобы читали «все народы земли»; наконец, все народы должны признать Писание священным, чтобы полностью доверять ему и чтобы оно могло научать людей страху Божьему («дабы… боялись Господа»).

Понятно, сколько исторических процессов, включая возникновение и распространение христианства и ислама, потребовалось для исполнения этого пророчества. Огромные периоды времени миновали, прежде чем многие народы познали силу Господа и убоялись Его. И к настоящему моменту предсказание исполнилось лишь отчасти. Полностью же оно осуществится, когда произойдет предреченное пророком Софонией:

Тогда опять Я дам народам уста чистые, чтобы все призывали имя Господа и служили Ему единодушно. (Соф. 3, 9)

«Уста чистые» — это уста, призывающие Бога от чистого сердца, уста, в которых нет лжи и лицемерия:

Да будут слова уст моих и помышление сердца моего благоугодны пред Тобою, Господи… (Пс. 18, 15)