* * *

Случайными созвучьями влеком,

Увязнешь в них легко.

А лучшие стихи — под языком,

Как мёд и молоко.

Струится речь, как чистая вода,

Легка твоя стезя.

А главного — не скажешь никогда.

Да, видно, и нельзя.

2009

* * *

Сомненья кончились. На крыше,

В красе оранжевой — Саид,

Сбивая снег, на солнце рыжий,

Как памятник Труду, стоит.

А там, вдали, меридиан

Съезжает, плача по убитым,

И завывает океан —

Он недоволен нашим бытом.

А у Саида есть мечтанье —

Сбив снег, вернуться в близкий круг,

Где ждёт горячее питанье,

Где встретит девушка. Иль друг.

И, коль стихии не сотрут

Высокое паренье духа,

Мы выживем. И будет Труд

Об лёд лопатой биться глухо.

2009

* * *

…Но сердце в метельном метанье

Рыдает и жаждет припасть

К апрелю рассветному, к тайне

Мечты, оживляющей Страсть,

К источнику мысли весенней,

К тем снам, что растут за строкой,

Где слышится вышнее Пенье

И ум обретает покой.

2009

* * *

Воздетым к облаку молчаньем

Царит над полем зимний клён,

Пространства говором печальным

И страхом ветра убелён.

Он, пауза в их скорбной речи,

Он, мыслей снежных перерыв,

Ветвями пестует и лечит

Тревожный трепет четверых —

Земли и неба, ветра, снега,

Простор терпению уча,

И мука переходит в негу

Под ветвью властною врача,

Как под рукою дирижёра

Оркестр смиряет свой порыв,

Из тьмы желания тяжёлой

Дверь в просветление открыв.

…Воздетым к облаку молчаньем

Царит душа моя зимой

Над ветра зябкими речами

И лечит поля страх земной.

И, проникаясь этой дрожью

Охладевающих стихий,

К ним призывает милость Божью,

В страх речи низводя стихи.

2009

* * *

Огромное поле:

Казалось бы, вволю

Гуляй, да небес наблюдай чудеса…

Мир марли и боли?

Снег — россыпи соли?

Огромное поле — 

Но где же мой сад!?

Там тропки тенисты,

И, вверх или вниз ты

Идёшь, а лучи всё трепещут в листве,

Трепещут, как птицы,

И, что ни случится,

Ты с каждой травинкой в извечном родстве.

Дух, верой согретый!

Проси себе лета,

Лучей не слепящих — и тени проси,

От ярого света, пыланья Завета —

Укройся за ликами Древней Руси!..

…Не свет и не темень,

Но нет на нём тени —

На поле, где гаснут шаги, голоса.

Из мира метелей,

Тоски и смятенья

Уйдёшь — станешь тенью.

Но где же мой сад?..

2009

* * *

Куда уйти

От Вспышек Девяти —

И от Десятого, Сокрытого?

Так удалён, неведом скит Его,

Что даже сердцу не найти

Малейшего к Его жилищу сле́да.

Но всё ж — и с Ним идёт беседа

У живо-трепетной души,

И все желанья-крепыши

Рождаются от этой встречи тайной…

На грани мира, за окраиной

Реченья — духа — вещества,

Где в глине мысль едва жива

Умолкшим отзвуком Любови,

Где стражи мрака наготове

Стоят, в преддверье торжества, —

На Древе ночи, среди веток

Сухих, назначенных для Чёрного огня, — 

Вдруг вспыхивают Девять Светов,

И тот, Десятый, смотрит на меня, 

Столь удалён, незрим и кроток,

Столь близок, родствен и любим,

Что в отблесках последних, сотых, 

Всё так же цел и не дробим.

И высветляются пути

Из бездны — в лучезарный скит Его…

Куда уйти

От Вспышек Девяти —

И от Десятого, Сокрытого?..

2009

* * *

Это туч ополчения вышли

Из-за дальней кромешной черты,

Это мучится лес, а не мысли,

Березняк дрожит, а не ты.

Это день, а не взор твой, не светел,

Это дальнего грохота час.

Всё мощней, всё порывистей ветер,

Это ветер — не ангельский глас. 

Среди тьмы, среди ночи полдневной

Притаилась изба, не дыша.

Это стелется дым над деревней,

А не с телом простилась душа.

2009

* * *

Я участвую в Ваших романах,

Вашим взглядом на небо гляжу,

И в любовных признаньях обманных

Лучик райских услад нахожу.

Сколько лиц, сколько чудных видений,

Сколько судеб, с весною в ладу!

Я всмотрелся — но всё это тени,

Тени осени в Летнем саду.

Я скорблю, что сдает у Вас сердце

И что кратки осенние дни,

Что уже отворяется дверца

В Тёмный Свет, где мы будем одни.

2009

* * *

Новым эоном нам разум скрутило,

В красный закат окунулось светило,

Но не лишился я доли святой —

Медную чашу наполнить водой.

Медная чаша, древняя чаша,

Память сакрально-прозрачная наша,

Память о рае сквозь отблеск огня,

Вечной водой напоила меня.

Новых эпох тёмнокрасное брашно —

И прикоснуться, и вымолвить страшно —

Я отвергаю,

Отодвигаю:

Мне приготовлена чаша другая…

2009

Рассказ путника

Я посмею Вас

Потревожить не на час, 

А на малое мгновенье,

На минуточку.

Уж тому идёт

И не месяц и не год,

А с весьма изрядным гаком —

Три столетия:

Правил Русью всей

Царь тишайший Алексей —

Божью Церковь разорял он

И расстраивал

При нём Никон жил —

Устав новый положил,

И на сорок толков

Церковь раскололася.

Вот тогда отцы,

Того века мудрецы,

В Стародубской древней волости

Сходилися:            

Стала мудрых рать

Громко небо вопрошать —

Мол, какой из этих толков

Верный-истинный?

Тут раздался гром,

Озарилось всё огнём,

И сошёл Господь на го́ру

На Горо́дину.

И с тех пор Бог сил,

Плоть крестьянскую носил,

Называться стал

Данила свет Филиппович.

Из села в село

Слово Божье потекло —

Воскрешать по духу мёртвых

Силой истины.

И из града в град,

Где все души смертно спят,

Полилась из уст пречистых

Жизнь бессмертная…

Если ж этот так,

То другое всё пустяк —

Власть и войны, и наука

И политика.

Если Сам Господь

Снова принял плоть, —

Остальное прах и пепел

И ничтожество.

Все цари да короли

Перед Ним лежат в пыли —

Все как есть,

Включая Ленина и Сталина.

Так шептали нам, —

Я от деда слышал сам,

Да вот верить ли, не верить? —

Сомневаюся…

2009

* * *

А если знать всё слишком хорошо,

Не остаётся закутка для чуда.

И мир тогда — постылая лачуга,

А не волшебный дом, в который ты вошёл.                      

Да, только что вошёл. И каждый уголок

Таит нежданное. В упор смотреть не надо.

Для бокового зренья — не для взгляда

Прямого — всюду притаился Бог…

2009

Спонтанность

Деревьев марта нерасцветший танец —

Весна зимой.

Уколы солнца — острого, метельного,

Истратившего, до креста нательного, 

Своё тепло в позёмках казино.

Спонтанность.

Мы по мечтаньям узеньким скитались,

Досчатым переулочкам надежд.

Но разговор не ладился. Вернуться —

И до мимозы марта дотянуться,

В окошке детства бедного. Да где ж?..

2009

* * *

Высочайший Смысл присутствует

В городах и в облаках,

Тайну Жизни сердце чувствует,

Как ребёнка на руках, —

Леденея иль теплея,

То в аду, а то в раю,

Осязает всё смелее

Тайну страшную сию…

2009

* * *

Всё расставлено-рассчитано,

Вплоть до крынки молока.

Жизнь всё так же беззащитна,

И несносна и легка.

Так задумано-загадано,

До прощальной той меты,

Что уже и речь не надо нам

Отличать от немоты.

2009

Летнее небо

Как ненавязчиво и нежно,

Едва притрагиваясь к зренью,

Скользит в июне Небо между

Заботой нашей и сиренью!

И среди яви, среди сна ли

Вдруг обернётся к нам и ждёт —

Чего? Чтоб мы, смутясь, признали

Сирень — важнейшей из забот?..

2009

* * *

Поверь, что ты певец и вестник,

А весть — неведомо кому,

И только шумы крон древесных

Внимают пенью твоему.

Они на слово отвечают,

Восторг в их шелесте — и суд,

И сердце на ветвях качают,

И к смерти бережно несут.

2009

* * *

Ученье о Всеобщем Сне —

Великих Пробуждений корень,

Чей Плод над радостью и горем

Цветёт в незримой вышине.

Куда бежать, к чему стремиться?

Скреплён Седьмой Печатью ларь,

Где жизнь желанная хранится.

И нам дана — лишь вертикаль.

2009

* * *

Речь времён высокая, речь пространств прекрасная,

Мёд моим мгновениям, боль и плач — годам,

Речь, в которой сызмальства слухом я участвую,

Тайна, за которую жизнь свою отдам.

Грянет Слово горнее — и падут вериги,

И зарукоплещут воды всех морей.

Речь, запечатленная в Облаке и Книге,

Божья речь всемирная, речь любви моей!

2009

* * *

Печалью волны выстлав,

Уловишь в невод вен

Лишь пение Сирен

Да шёпот жёлтых листьев.

Так продлеваешь в мыслях

Молитву, встав с колен.

Так, прошлое исчислив,

Идёшь к нему же в плен.

2009

* * *

Лишь повторив, мы

Услышим… Лишь.

Капают рифмы

С ветвей и с крыш

В городе этом,

Где тает ледок,

Родиться поэтом —

Не дар, а долг.

Не скажешь, кто там

Вначале спел.

Ведь к первым нотам

Влекла капель.

А слух расклёван,

Луча быстрей,

Щекотным словом

Трёх снегирей…

2009

* * *

А первый Свет — он здесь по-прежнему.

Он ближе ближнего. Нежнее нежного.

Он — первый, с кем ты в жизни встретился.

Он взором теплится. Он мыслью светится.

С ним никогда ты не расстанешься.

Им не забудешься. Тьме не достанешься.

Отступишь в дальность и забвение —

А он опять с тобой. А ночь — мгновение…

2009

* * *

Земных надежд закатный сад,

Осенних чувств прощальный взгляд,

Цветенья пышного итог:

Осталось несколько цветов.

О сердца боязный улов:

Семь флоксов, золотых шаров!

Сорвать ли их? Оставить жить?

Кому на память подарить?

Прощальный луч — и меркнет цвет

Роскошных трав и ярких лет.

И, прячась от ночной тоски,

Смыкает сердце лепестки.

2009

* * *

Цветы сомкнули чашечки, чтоб дню

Минувшему уже не пить из них

И новый смысл из темноты возник.

И перед ним я голову склоню.

Мрак единит. Почти различий нет.

Исчезло дня подробное меню.

Но дружествен душе парад планет.

И перед ним я голову склоню.

Я знаю: к Духу, словно дым к огню,

Относится сей мир, сей мрак ночной.

Но Дух — незримо зреет надо мной.

И перед Ним я голову склоню.

2009

* * *

Свод небесный возносит — и давит.

Непостижный, то лёгок, то грозен,

И пределы цветения ставит

Нежным судьбам и воинским розам.

Над забвеньем и памятью властен,

Он сгущает свой облачный лагерь.

Кровь живущих — из ливневой влаги.

Даже мышь я убить не согласен.

2009

* * *

Берёза могучая — мыслей сокровище наших,

О сила ветвей, поколеньями думы вбиравших,

О лиственный пир!

Ушедшие живы — им вслед многорукая машет,

И светел их мир.

Кто ж поднял топор — и родов единенье обрушил,

Сорвал покрывало с небес, бесприютные души

Навек сиротя?

Барометра стрелка к великой склоняется суши,

И плачет дитя.

2009

* * *

В саду играет скрипка

С левкоями меж нот.

Ещё одна улыбка,

И я у Ваших ног.

Как распахнул оконца

Наш деревянный сруб…

Одна улыбка солнца,

Движенье Ваших губ!

Обиделись? Да бросьте,

Там флейта, контрабас…

У нас такие гости

Бывают в жизни раз:

По тропкам стародавним

Гуляют и поют —

Давно под чёрным камнем

Обретшие приют.

Напевом вторят флейте

Умолкшие давно…

Налейте мне, налейте

Искристое вино —

Нет, не вино забвенья,

Чтоб слёз поток затих,

Но чашу вдохновенья,

Чтоб вспомнить каждый штрих!

Она играет — скрипка,

И светом залит сруб.

Ещё одна улыбка,

Одно движенье губ!

Возможно продолженье,

Любви спасенье — стих.

Ещё одно движенье,

И Вы меж рук моих!..

2009

* * *

Где полёт и лёгкость линий,

Где раздолье краскам,

Где вниманьем неба синим

Каждый клён обласкан,

Где ликует сад, объятый

Божьим состраданьем,

И где смотришь на меня ты

С тайным ожиданьем, —

Там опять я не отвечу,

Снова промолчу я,

Там о месте новой встречи

Думать не хочу я,

В золотом луче горящем,

В этой райской куще,

Там живу я настоящим —

Против тьмы грядущей.

Там ни шелеста, ни хруста,

Травы не пригнуты,

Так не обвиняй же чувство,

Что живёт минутой,

И душа не виновата,

Что молчанья хочет:

Там для света нет заката,

Нет грядущей ночи.

Но всегда из ночи тёмной,

С полуночной тризны,

Будет виден день огромный

Световой отчизны,

То безмолвие живое,

Всех мелодий краше,

То молчанье роковое

Пред разлукой нашей.

2009

* * *

…Пусть на губах — лишь вкус обиды,

Забвенья горький приговор…

Но крик в пустыне! Но акриды,

Но дикий мёд, но ветер с гор!

И стих бессмертный не записан:

Необорим никем, никак —

Он обретён! Он прянул к высям,

Он прям в цвету, он прян в веках!

2009

* * *

Трепетанье души

При виде взлетающей птицы…

Ах, душа, не спеши,

Зачем в облака торопиться?

Ты побудь, поживи

Средь листвы ароматной и прелой:

Здесь ведь больше любви,

Чем там – в беспредельности белой…

2010

       Полнота

Ю. Хаткевичу

Да нужно ли, нужно ли

Что-то извне

Сентябрьскому саду

В его желтизне?

Он полон собою

От пят до макушки,

Как поле прибоя —

Цветною ракушкой:

Он тонет в себе.

Сохранил он за лето,

Что́ было в листве

Прочирикано, спето,

Что́ было потеряно,

Обретено, —

Так музыкой смолкшей

Сознанье полно…

Да нужно ли, нужно ли

Что-то извне

Познавшему сердцу

В его белизне?

Все краски-цвета

В нем смешались и сли́лись,

За целую жизнь

Они в нем убелились,

Меж садом и сердцем

Различье одно:

Оно не собою,

А Богом полно…

2010

* * *

Закосневший в своем, низколобом и давнем,

Как тебя из людей в мир волков увело?

И не понял навек замахнувшийся камнем,

Что в свое же он метил глухое чело.

А коль так, перестанем учить и учиться,

Ведь иное обличье грозит нам с утра,

Да и по́д вечер голодом глянет волчица —

Чья-то матерь беспутная злая сестра.

2010

* * *

Как липы возносят иссохшие ветви,

Сегодня мы руки возденем:

Ответьте, о выси, о тучи, ответьте,

Что делать, что делать с виденьем?

Понять, что пророчество неотменимо,

И воле Небес покориться?

Но милость, но милость прошествует мимо —

Закатного света Царица.

Иль сердцу, как прежде лелеять тревоги,

Лелеять надежды и страхи,

Иль, вняв приговору, Царице пасть в ноги

На темном пути к своей плахе?..

2010

* * *

Между колонн Боаз и Йахин

Вышним дыханьем нисходят стихи.

Между колонн Йахин и Боаз

Тысячелетия длится час.

Скрылось от взора за наши грехи.

Ложе любви меж Боаз и Йахин.

Шепот высот меж Йахин и Боаз

Непредставим и неслышим для нас.

2010

* * *

Всемирная речь

Начинается с малого,

Со случайной и робкой заявки:

То с пригорка апрельского талого,

То с ноябрьской не сдавшейся травки.

Но живёт местный дух на пригорке,

Есть свой ангел у каждой травы,

И проглянет, как хлеб из-под корки,

Безграничность всемирной молвы.

Это сонмы и воинства духа,

Близость всех, кто живёт вдалеке,

И от них — отворение слуха,

Мёд стихов на твоём языке.

Травка слово небесное скажет,

Холмик — пристань невидимых встреч.

И не рифма, не рифма их свяжет,

Но Творенья всемирная речь.

2010

* * *

Я, печалясь, учусь

Чуять гул, проходящий далече,

Страж тревожного стана

На дозор чужедальности выслан. 

Истончение чувств

Нас ведёт к истончению речи,

И она пробегает перстами

По клавишам Высшего Смысла.

2010

* * *

…Но всё, что я понял и знаю

И всё, что гласит аксиома,

Мало пред призывом Синая,

Пред Словом, сходящим с Сиона, —

Не малостью капли пред ливнем,

Песчинки — пред вечной горою,

Но тем умалением дивным,

Которым я душу сокрою

В безмерном, предвечном Сияньи, —

Сожму её в точку живую

На линиях Божией длани,

Хранящих судьбу мировую.

2010

* * *

Всё, что ты видишь, живёт только в зренье твоём,

Всё, что ты мыслишь, живёт только в мысли твоей.

Лишь для испившего — сладок и свеж водоём,

Лишь опалённому — сладостна тень от ветвей.

Сладость и свежесть во власти любви — не воды,

Тень и прохлада во власти души — не листвы,

Вот отчего твой источник превыше беды,

Вот почему твоя крона превыше молвы.

2010

* * *

Вдруг приоткроется, совсем чуть-чуть,

В Невидимое — мысли створка.

Иль вещества чуть отслоится корка.

И вот я к духам — в древний Дом — лечу.

А где она — та створка, та расщелина,

Та прорезь в плотном Бытии?

Но это разглашать не велено,

И если разыскал — таи.

Она бывает в чувстве. Иль мгновении.

В знакомом сне. Мелодии. Строфе.

А предосенних флоксов дуновение

Да слёзы — мой единственный трофей.

2011

* * *

Великое Сейчас

Нечасто досягаемо,

Оно живёт, лучась,

И целый свет слуга ему.

Но среди хрупких тел,

Ломимых, как опресноки,

«Сначала» и «затем» —

Ночного часа вестники.

2011

* * *

Порой — действительно из перегноя

Восходит стебель дивного струной.

И всё же у него родство иное:

Был Солнца луч уловлен в перегной.

И даже в тёмном замысле и слове

Таится, мраком завлечённый в сеть,

Луч Первого Творенья — наготове

Порвать все путы и опять запеть!

2011

* * *

Слова собираются — грянет гроза,

Сгущаются мысли и слоги

В лиловые, гневные — не предсказать —

Подвижные накипи рока.

Ударит ли громом, собьёт ли он с ног,

Иль дёрн оживит залежалый?

Пророчества — ложны. На то он и рок —

Властитель словесной державы.

2011

* * *

Иль говорить об этом зарекусь,

Иль укажу невнятно и намёком:

Взгляни, как сквозь лесной малинный куст

Взирает небо малым синим оком!

Вид на ручей и на тропинку вид

Открыт его взыскующему глазу,

Оно и листья изнутри живит,

Да и тебя, смотрящего, — всех сразу!

Оно лучом глядит сквозь летний куст,

Оно бежит по лиственным распутьям,

И — неба часть — твой взор иссиня-густ,

Хоть полон мельтешеньем лилипутьим…

Я смысл единый — на́трое слою:

Листву и душу небо излучает,

И суть необозримую свою

Твоим пытливым взором изучает.

2011

* * *

Грусти и куста осеннего

Высветляя смысл единый,

Входит Лучик воскресения

В наши тёмные годины.

Мысль, неплотно притворённая,

Пропускает этот лучик:

Если в спутники берём его,

То на смысл меняем случай.

2011

* * *

Есть смысл великий в хмурости небес —

Возобновляемой угрюмости воздушной:

Умерился и скрылся свет радушный,

Природы праздник стихнул и исчез.

И в скорби неба, тяжкой, без горенья,

Простершейся над молчаливыми полями,

Как будто бы Творцом возобновляем

Начальный замысел. Ход мысли до творенья.

2011

* * *

Ветер на улицу дышит неровно,

Может быть, издавна любит её.

Время темнеет. Соседка Петровна

С ветхой верёвки снимает бельё.

Визг лесопилки. И знает лишь леший,

Что нашу местность зелёную ждёт.

Каждый в себе. Никого не утешить —

Ветер. Соседку. И времени ход.

2011

* * *

Зелёного ветра рассказами,

Сирени невнятными притчами

Учение Высшего Разума

В его шумнолистом величии —

День майский постиг и отпраздновал,

День радостный нёс — намекал

На таинства Высшего Разума

Нам — дремлющим ученикам.

2011

* * *

Я пытаюсь поймать этот май,

Да его попробуй поймай!

Он уходит ещё скорей,

Чем капризный красавец-апрель

Остаются два-три стиха.

Дверь открыта. И даль тиха.

Дверь открыта. И юн канун:

Там — навек, навсегда — Июнь…

2011

* * *

Жизнь твоя, как и предков твоих, —

Это Мысли Надмирной исканье.

И обитель твоя — не из камня,

И наследье твоё — дух и вихрь.        

И тебя, чужестранник в мирах,

Кому дар прародительский дорог, —

Не нащупают мор или морок,

Не найдут замиранье и мрак.

2011

* * *

И глядит, и не видит. И слушает,

А сама изначально не здесь,

Вспоминает далёкое, лучшее —

Край утраченных райских чудес.

Дверь открыла — а в доме всё смешано,

Как слова в помрачённом уме.

Малый лучик прошил тьму кромешную

Не она ль — этот лучик во тьме?

Ах, Психея, ты в дымчатом платьице

Своего лучезарного сна

На пороге великой невнятицы

Застываешь, сомнений полна!

2011

Петру Цыплакову

Лишь в первый миг нисходит Озаренье —

Венец из вихря. Венчик лучевой:

И это — продолжение Творенья,

Ответ Молчанью. Всё из Ничего.

А после — слоги. Линии. Детали.

Черты и йоты. Пересказ. Молва.

Так в тексте окружает комментарий

Священного Писания слова.

Но главное — уловленное сразу,

Излитое от огненных щедрот.

Да не поставит ум предел экстазу,

И дух не затворит пред ним ворот. 

2011

* * *

Пусть свободны луга, берега сановиты и поймы широки,

Но бегут — отстают, протеканье овеяно грустью.

Видно, цель — не предморье, и смысл — не впаденье,
                                                                                   не устье,

Видно, счастье реки — пребывать в животворном истоке.

Пусть мгновенья мои плодоносны и радостны сроки,

И на каждом шагу достигаю нежданного пусть я,

Всё ж печаль — мой удел. Видно, цель — не свершенье,
                                                                                   не устье,

Видно, счастье души — пребыванье в Господнем истоке.

2011

* * *

Не благодаря, но вопреки

Всем провалам, плачам и утратам

Обретений тени велики,

И по смерти быть тебе богатым.

Где невинность видится виной,

А схожденье в пропасть — искупленьем,

Мы иной проснёмся стороной —

Душу до сияния разденем.

2011

* * *

Проповедь-проза! Неужто же вчуже мы

Землю воспримем и в небо вернёмся?

Где же ты прячешься, притча-жемчужина?

Хоть перед смертью найдём — улыбнёмся.

К сумеркам проза и солнце склоняются,

Мрака черту мы почти перешли…

Вдруг озаренье — и смерть отменяется:

Жемчуга свет воссиял от земли!

2011

* * *

Запустенье, осень, тишь.

Грусть по озареньям вешним.

Так и ты, душа, скорбишь

О слетающем — о внешнем.

Завершает пляс листва

По сценарию печали,

Но случайные слова

Не случайно прозвучали.

Пусть последние сгорят

Краски клёна в роще хмурой, —

Не исчезнет звукорядь,

Скроет небо партитуру.

Мысль была уже жива

При Творении, в Начале,

И случайные слова

Не случайно прозвучали.

2011

* * *

Сквозь берёзы в серёжках и в инее,

Сквозь обряда и пляски и плачи

От начала — прочерченность линии,

Вылет влюбчивый, почерк горячий.

А куда устремляется линия?

Выше страха-незнания — тления,

В забытьё незабвенное, синее,

Грозных Ангельских сил умиление.

2012

Марийские напевы

‹Из цикла›

‹II›

Летний день — лучистый, длинный

В годовом лесном ряду:

Это Мари — люд пчелиный,

Это бортники идут.

За колодный чистый улей

Отвечает чистый муж,

Чтобы радостно взглянула

Золотая пчёлка — Мюкш.

А уж бортник — преособый:

Только праведников чин

Дарит медом высшей пробы

Пчел богиня — Мюкш Шочин.

Дикий мед и мед садовый —

Каждый сладок, сердцу мил.

Свяжет бортник связью новой

Мир лесов — и духов мир.

Души кружатся, ныряют

В мед — в полдневные лучи.

Чистых сердцем одаряет

Пчел богиня — Мюкш Шочин.

Ты расставь озера-миски,

Землю травами накрой

Там, где жив народ Марийский

Правдой — радугой — игрой.

2012

Голландские офорты

‹Из цикла›

‹V›

Я упал в хмурь небес, я пропал,

В нелюбви эти тучи виня.

И гаагский бордовый тюльпан,

Раскрываясь, глядит на меня.

Он голландский, он ласку и лоск

Сберегает для чопорных дам.

Мне увидеть его привелось

В юном сне, на пути в Роттердам.

Но причём здесь и плата, и пол,

И холодных решёток литьё,

Если чашечки шестиугол

Распускаются в зренье моё!..

2012

* * *

Поэт — уста небес и духов шёпот,

Он — Истины неповторимый опыт,

Дворец его на ветре возведён,

Он сам — несбыточный, но вещий сон,

Вход в сердце, отворяемый ключом

Незнанья. — Шар, висящий ни на чём.

2012

Литовское

…Ну, а мельника Яна — за что же?

За латинский обряд? Алфавит?

От балтийских лесов он отторжен,

Он к таёжным буранам привит.

Ворвались. Потащили. Избили.

Подписался пробитой рукой…

О, даруй мне забвенье в Сибири,

В безымянной могиле — покой.

Если нет справедливости в мире,

Есть молитвенник — печь растопить…

Только надо на века четыре,

В Посполитую тьму, отступить.

Вспомни: сватался парень к соседке,

Злобу в сердце отказ распалил, —

И, подкравшись, на яблоне ветки

Он в осеннюю ночь подпилил.

Хруст и крик… Воздаянье? Вина ли?

Льдом сковало, пургой замело.

Сколько раз мы весь мир проклинали,

Где невинных преследует зло!

Но откуда же песня сквозная

Сквозь века и сквозь душу твою? —

«Я — не я. Вы меня не узнали.

Я и сам себя не узнаю».

2013

Тифлис

День слепит. Вода живая.

В песнях, шутках весь Тифлис.

Вышел, всех нас узнавая,

Новым зрителям кивая,

Прошлый век из-за кулис.

Как недвижно время мчится

В фаэтоне впереди!

Губы сжаты, взор лучится:

«Если хочешь, всё случится,

А не хочешь — проходи».

Я хочу. Я весь — горенье

Пролетевшего огня.

Прочь разлука, прочь смиренье!

Возвращенье, повторенье —

Вот что в сердце у меня.

Если всё, о чём мечталось,

Не свершилось, не сбылось, —

К чёрту грусть, долой усталость:

Лишь вернуться нам осталось,

Карапет и Николос!

Не на ваших ли полотнах

Просвещают нашу глушь

Лики — лишь по виду плотных —

Откровенных, беззаботных

И бессмертных наших душ?

2013

* * *

Бронза земная, небесное олово —

Это стихи Алексея Прасолова.

Мысль, ты зерном иль слезою падёшь в нас?

Тайным сияньем поёт безнадёжность.

Хор — сквозь хао́с. Сквозь проклятье – прощенье.

В гибели — Вечности предощущенье.

2013

Иное

Уже не бездна бездну призывает:

Уже само название «тегом»,

Как старый друг, из древности кивает,

Едва мелькнёт — и в прошлое бегом.

Его словарь никак не называет,

Оно ещё во снах не наплывает.

Прекрасней Нереид, страшней Горгон,

Оно одежд земных не надевает.

Оно свой первый не прошло прогон.

Как дальний гул, Иное назревает.

2013

* * *

Может быть, знанье

Только мешает любви?

Радуйся тайне,

В тайне люби и живи.

Поиск свой страстный

К снам и виденьям направь.

Явь так опасна,

И для чего тебе явь?

Гавань — одна лишь,

Вне направлений и стран:

Там и причалишь,

Тихой мечты капитан.

2013

* * *

В бараках в окру́ге Кракова —

Напрасно ль мы умирали?

Колодези Исааковы —

Туннели между мирами.

Мы воду добыли, мы канули в ночь,

Что лунным сияньем тебя напоила:

Возрадуйся гибели нашей — дочь

Эдома и Исмаила!..

2013

* * *

Мысль ваша — миром невместимая,

И на земле ей нет приюта,

И, чтобы к небу вознести её,

Слетает зимняя минута.

Мысль разрастается, внезапная,

На волю выпущена вами,

И воздух — цепкой вьюги лапою

Её возносит над стволами.

2013

* * *

Ушли в Атрофею этруски,

Тирренского корня отростки,

Их росписи взоришь — и грустно, 

Но ритмы их — римствуют броско. 

Всё дело в узоре на фризе,

В легендах извечно-мгновенных,

Всё дело в минутном капризе,

В изгибе, разогнанном в генах.

2014

* * *

Познанье Смысла победило,

Оно преодолело тьму,

Оно как жизненная сила 

Распространилось по всему

Пространству Зазеркалья — телу

Адама Падшего, и Страх

Стал Страстью, как того хотело

Дыханье Божье в зеркалах.

2014

* * *

Молодое предгрозье —

В туче лев зарычал.

Небо с деревом врозь я

Никогда не встречал.

И сейчас они рядом:

Пряча молнии нож,

Небо просинью-взглядом

Лечит дерева дрожь.

Против страхов и правил,

Как дитя пред отцом,

Небу плачущий явор

В грудь уткнулся лицом.

А оно раздвоилось

Над собраньем дерев:

Просинь — дивная милость,

Гром — безудержный гнев.

2014

Бородки и усы

Жизни путь довольно длинен,

Чтобы мы узнать смогли:

Чем же всё-таки Калинин

Отличился от Твери?

Тверь — есть город над водой,

В ней и труд и шалости,

А Калинин с бородой —

Всесоюзный староста.

А вернее, он с бородкой,

Красен партбилет его:

Если б жизнь была короткой,

Мы б не знали этого.

Жизни путь для мозга ценен,

И вопрос задать пора:

Чем же так товарищ Ленин

Отличился от Петра?

Ленин — с маленькой бородкой,

Лысоват, в веках живёт,

Пётр — обзавёлся лодкой

И создал Российский флот.

А вернее, он с усами,

Он такой у нас один:

Мы б не догадались сами,

Если б не было картин.

А теперь — кричи «Ура!» —

Нам запомнить велено:

Тот же город у Петра,

Тот же и у Ленина!

2014

* * *

Из предвечных знаний вычти

Опыт быстротечных лет —

И опять вернёшься к притче,

Потому что в ней ответ.

Потому что в ней сгущенье

Изначального Ума,

Потому что возвращенье

В Первосмысл — она сама.

Место, время — оболочка.

Притча-замысел. Ядро.

Центр творенья. Первоточка.

Абсолютное Добро.

2014

* * *

И Орёл, и Плёс, и Вязьма,

Только главное Земли,

Есть и меньшее не хуже —

Все пролески и луга.

И теснины, и просторы,

Мысли сжатие и рост

Раздвигают в сон и слово

Приземлённость городов.

2014

* * *

Священных созвучий пласты —

Для сердца целящий пластырь —

Держи наготове, раз ты

Словесных лечений мастер.

Порезы предсмертных дней

И самые ранние раны…

А слово всего сильней,

Ведь слово темно и странно.

2014

* * *

Я помню город Кутов,

Мне  не забыть никак:

Речь шла не о минутах,

Но о веках.

Хоть жители едва ли

Острили высью взгляд:

Судились, торговали

Вблизи Карпат.

Но ведь совсем не малость,

Что каждый был певец,

И небо добиралось

До их сердец.

Как золото под спудом,

В душе у тех невежд

Таилось то, что́ чудом

Назвал сам Бешт:

Молитва в два-три слога

И корка на столе,

Живое чувство Бога

В житейской мгле.

2014

* * *

В молитве дух твой замер

В обители святой:

С открытыми глазами,

О чудотворец, стой.

К тебе слетелись души,

Разлился тихий глас:

«Внемли, склонись, послушай

И помолись за нас!

Мы заслужили муки,

Надежда лишь одна:

Возьми нас на поруки,

Запомни имена.

Молитвою — из ада

Ты нас освободи:

Не отводи же взгляда,

Гляди, гляди, гляди!»

В молитве дух твой замер

В обители святой…

С открытыми глазами,,

О чудотворец, стой.

2014

* * *

О сладчайший

Мой Жуковский,

Величайший

И неброский!

Что́ поёшь теперь,

Мой свет,

Через целых

Двести лет?

В стане счастья —

В мире духов —

Много ль страсти?

Много ль слухов?

Иль одна лишь

Тишина,

И собой

Душа полна?

Не слагает

Песен гений

Без твоих

Благословений —

Здесь, в России,

И поднесь?

Или трудишься

Не здесь

Для явленья

Божьей славы —

И, в нетленье

Величавый,

Раздаётся

Голос твой

Над небесной

Синевой,

Тех поэтов

Поучая,

Кто покинул

Мир печали —

И теперь

Царю высот

Песню новую

Поёт?..

2014

* * *

Источник красоты — в молчанье изначальном,

И потому она

Тому, кто небо пьёт, кто полнится молчаньем,

Открыта и видна.

Источник красоты — в молчании предвечном,

И потому за ней

В безумье не гонись. В безмолвье с первым встречным

Она всего видней.

Источник красоты – в молчании Господнем,

И потому при ней —

Творенья смысл. И светит сквозь Сегодня

Безмерность Первых Дней.

2014

* * *

Между счастьем и горестью — тоненький слой

Разноцветного шёлка.

Мысль узором прошлась, музыкальной иглой

Меж изысканной жизнью — и мглой нежилой

Ледяного посёлка.

А за шёлковой ширмой — горящий очаг:

Там и радость в очах,

Там и сладость в речах.

А пред шёлковой ширмой, снаружи,

От ледового голода мальчик зачах:

Как нести на бескрылых продрогших плечах

Этот мир безразличья и стужи?..

2014

* * *

Когда бульвар был мокрым

От плача и от ливня,

Ты глаз поднять не мог:

Хоть слово удели мне.

Да, удели хоть слог

Распавшегося слова:

Рыбачий вечер плох —

Ни снасти, ни улова.

И невод порван твой,

И доверху наполнен

Намокшею листвой,

Не знающей о корне,

Забывшею про ствол,

Покинувшею ветви: 

Так разум твой тяжёл,

Так страх за всё в ответе.

И вновь — младенец — пей

Страх страсти, как проклятье,

Страх снежных матерей,

Отвергнувших объятья.

Ведь в страхе жить легко,

Куда трудней — с любовью.

Темнеет молоко

Отказа — злости — боли.

2014

Диптих

I

Об этом и прежде я слышал,

Но вот ощутил впервые,

Как мёртвые просятся лыжи

На сне́га пути живые,

Как звёздной полночи коды

Читаются в зимней близи,

Как души сами находят

Судьбы́ живые стези.

II  

А если так, то зачем же

Вопросами колют небо

Высокие церкви Темзы

И мрачные замки Эльбы?

Зачем вопрошать, если во́т он —

Ответ наяву и во сне,

И Рейн струится как локон

У синих веков по спине?

2014

Метания

Должна быть мысль… Что ж я мечусь-то

Меж вещью плотною и словом?

Должна быть мысль. Должно быть чувство.

И ты пиши — на всё готовом.

Ведь чувство плотно, как пергамент,

А мысль — перо эдемской птицы…

Но что ж парит она кругами —

И за крыло не ухватиться?

Ах, слова не хватает! Слово

Её окликнет и приманит…

Но нет! Стихи — заклятья, зовы,

А не блокнот в твоём кармане.

Они взлетают, неподвластны

Желанью твоему и чувству!

Ни криком не возьмёшь, ни лаской:

Вот почему всегда мечусь я.

2014

Джалаледдин

«Давайте — с крыши на крышу,

Мы птицы, и вот — летим!»

И вдруг приятели слышат,

Как шепчет Джалаледдин:

«Мне скучно бегать по крышам,

Я Ангелов видеть хочу!» —

И вот он подпрыгнул повыше

И в небо взбежал по лучу!

О, как друзья испугались,

Какой они подняли крик!

К ним мальчик почувствовал жалость —

И вот он снова средь них…

И позже, едва только к небу

Его вознесётся взгляд, —

Всё молят: «Сло́ва и хлеба

Мы ждём!» — И спешит назад

Тот, кто неприступные выси

Покинул, чтоб жить с людьми,

Наставник их воли и мысли —

Джалаледдин Руми…

2014

* * *

Поначалу и верится слабо,

Что сползая к забвенью, к зиме,

И богатство минует и слава,

И останется куст на холме.

Куст растёт, вдоль веков распростёртый,

Назаметною радостью рад.

Ну, а слава заранее стёрта

Повтореньями крахов и трат.

Корневым изобилием ножек

Тропку времени вытоптал куст,

Он в столетиях сам себя множит.

А гордец — с первых выкриков пуст.

Если хочешь меж кротких и райских,

Меж цветущих раскрыться существ,

Стань кустом. Шелестя, пробирайся

В мир незримый: ведь зримый – исчез…

2014

* * *

Всё мы судим по близости-дальности,

Но проходит затмение лет:

На излучине Высшей Реальности

Всё нам близко. Далёкого нет.

Всё мы помним по мере забвения,

Но завеса снимается дней:

Плачет век, но смеётся мгновение,

А ему, постоянцу, видней!

2014

* * *

Вспомнил я утро раннее:

Солнце секунды пасёт…

Сто́ит очистить сознание,

И восстановится всё.

Вы думаете, только в памяти?

Нет, истинно, наяву.

Зачем же к смерти нам с вами идти?

Назад я, назад зову.

Вспомнил я детство раннее:

Солнце землю несёт.

Стоит очистить сознание,

И возвратится всё.

Сколько всего мы надумали,

Мыслями свет заслонив!

Утраченные — не умерли,

Не надо плакать о них. 

Вспомнил я знание раннее,

Которое душу спасёт:

Стоит очистить сознание,

И восстановится всё…

2014